Пресс-конференция Леонида Печатникова

ВЕДУЩИЙ

Сегодня мы проводим пресс-конференцию заместителя Мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам социального развития Печатникова Леонида Михайловича на тему: «Московский врач: статус и уровень профессионализма. Развитие кадрового потенциала московского здравоохранения».

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Для врачей в Москве мы предусматриваем несколько программ, каждая из которых имеет свою целевую аудиторию. В раздаточных материалах это есть.
Подчеркну, что высшее образование – полномочие РФ. Это не полномочие субъектов. Бывают редкие исключения – педагогический институт, который подчиняется Департаменту образования г. Москвы, но это исключение из правил. Все программы, которые мы реализуем за городской бюджет – это программы постдипломного образования – это полномочия субъекта, - и среднее профессиональное образование, т.е. медицинские колледжи.
В Москве есть Академия постдипломного образования, но она тоже федеральное учреждение. Именно поэтому первой программой, которой мы озадачились, является программа «Московский врач». Это программа постдипломного образования и тестирования. Вторая важная программа, которую мы внедряем в 2018 году – это «Школа профессионального мастерства». Раньше существовала субординатура – 6-й курс. Это было обучение в клиниках, когда студенты 6 курса, продолжая обучение, большую часть времени работали как помощники врачей. Эта институция была упразднена по решению Министерства здравоохранения из-за возросшей учебной нагрузки, т.к. на практическую деятельность времени уже не хватало. Поэтому мы за свои собственные, бюджетные деньги, открыли эту «Школу профессионального мастерства», которая призвана заменить частично субординатуру, когда студенты 6 курса начинают заниматься практической деятельностью под контролем наших врачей в больницах и поликлиниках.
Что касается проекта «Лидермед», то это кадровый проект, когда мы из практикующих специалистов набираем врачей, которые готовы выполнять функции организаторов здравоохранения, готовы стать руководителями лечебных учреждений.
Остановлюсь на программе «Московский врач», которая была инициирована С.С. Собяниным, чтобы мы могли протестировать наших врачей на высокое качество их подготовки. На это были выделены средства, особенно на то, чтобы люди, получившие звание «Московский врач», получали существенную прибавку к зарплате. Это трудный экзамен, состоящий из 3 частей, приближенный к экзаменам, какие сдают в Европе. В нем огромное количество вопросов, практических навыков, которыми должен владеть врач. Чтобы провести эту работу качественно, чтобы мы могли оценить и практические навыки, мы профинансировали и создали симуляционный центр в Боткинской больнице. Сегодня хирург, не владеющий лапароскопом, не может работать в московской больнице. Если человек хочет остаться в профессии, он повышает там свою квалификацию и там же сдает экзамены. Сегодня уже 165 врачей прошли экзамен и получили звание «Московский врач», а пытались пройти в 10 раз больше. Это добровольно, бесплатно, сколько хотите раз, столько и проходите, пока не пройдете. 

И. АЛЕЙНИКОВА – «Аргументы и факты»

Как пациенту узнать, что у врача есть статус «Московский врач»?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Каждый «Московский врач» носит на халате одноименный значок и у него в кабинете висит специальный диплом. Им дается два таких диплома – маленький и большой в рамке, который нужно повесить у себя в кабинете, чтобы пациент знал, что он пришел к человеку, который получил такой высокий статус. 

ВЕДУЩИЙ

Леонид Михайлович, а это врачи бюджетной или коммерческой сферы могут получить такое звание?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Любой человек, любой доктор, который захочет пройти экзамен, не зависимо от того, где он работает и живет – в Калужской области, Московской, или Москве – любой врач, сдав этот экзамен, может претендовать на место в московском здравоохранении. Таким образом мы стараемся привлечь хороших врачей из-за пределов МКАДа. 

М. ШЕВЦОВА – «Вечерняя Москва»

Сейчас можно получить этот статус по 15 специальностям. Будет ли этот список расширяться?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Будет расширяться. Просто это не простое дело – подготовить тестовую базу и базу практических навыков. Все это готовят специалисты нашего Департамента здравоохранения, потом это проходит через несколько фильтров – через большое сообщество. Привлечены все ВУЗы – они получили несколько грантов от мэрии, чтобы разрабатывать эти вопросы.
Здесь есть ловушка – человек закончил медицинский институт, и эти же институты проверяют свою продукцию. Но мы это все обезличили – никто не знает, кто пришел. Все под цифрами. Готовятся программы, и все ВУЗы смешанно принимают участие, все принимают тестовые компьютерные экзамены и ничего нельзя там подхимичить. У нас 70 баллов из 100 – проходной балл. 

М. ШЕВЦОВА – «Вечерняя Москва»

С чем связано, что только 165 человек получили этот статус?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Некоторые решили пойти без подготовки, некоторые не были готовы. Мы даем всю литературную базу. Медицина очень быстро меняется, а некоторые пришли со своим старым багажом, с устаревшими данными о лекарствах. Им задача просто сесть, почитать. Кроме того, тестовые вопросы тоже меняются в соответствии с рекомендациями, которые появляются в мире.

М. ШЕВЦОВА – «Вечерняя Москва»

А ведется ли какая-то работа с теми, кто не сдал этот экзамен?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Эти люди – это не то, что они плохие врачи. Мы с вами говорим о врачах, что называется, «супер» - о тех, что должны быть в Москве. Они должны отличаться по своему профессиональному уровню. Это не значит, что тот, кто не сдал, плохой врач и у него не надо лечиться. Просто он еще не достиг этой категории «супер». Ему нужно подготовиться и сдать этот экзамен. 

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Леонид Михайлович, анализ рынка медицинских услуг в Москве был представлен «Медстатом» и из него следует, что в 2017 году его натуральный объем составил 170 млн приемов, и что за 3 года он снизился на 5,2%. Как Вы прокомментируете эту цифру? Аналитики делают вывод о снижении доступности, падении доходов населения, оптимизации медицины.

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Давайте не будем путать разные вещи – падение доходов и количество приемов. Если мы говорим об амбулаторной сети, то все московские поликлиники работают в условиях ОМС. Они оказывают платные услуги – их объем не превышает 3%. Количество госпитализаций в Москве растет из года в год. Доступность стационарной помощи растет. Что касается количества приемов, то я не понимаю, почему мы должны стремиться к увеличению количества больных.
По итогам 2017 года исторический минимум – 9,5% по смертности – на 38% снизилась смертность в трудоспособном возрасте. Ожидаемая продолжительность жизни в Москве по итогам 2017 года – практически 78 лет. Какие показатели должны больше всего волновать врачей и организаторов здравоохранения? Интегральные показатели – это снижение смертности, увеличение продолжительности жизни. Москва – мировой лидер по темпам прироста продолжительности жизни. Поэтому, пусть эксперты занимаются своим делом, а меня больше волнует то, ради чего я 40 лет в этой профессии прожил – это продолжительность жизни, снижение смертности. 

И. РЫБНИКОВА – «Российская газета»

Сейчас пациенты свободны в выборе поликлиники и врачей. Анализировали ли вы, насколько увеличилась нагрузка на врачей, которые получили статус «Московский врач»?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Потоки пациентов всегда были неравными. Всегда была у врачей разная репутация. А когда мы предоставили больным возможность выбирать себе врача, в т.ч., участкового, мы видим, что эта нагрузка распределяется неравномерно. Если врач перегружен, то время записи к нему будет тоже другим. Мы сегодня ориентируем главных врачей на то, чтобы и зарплата врачей зависела от их нагрузки, от их популярности. Это справедливо. Что касается людей со званием «Московский врач», про их нагрузку пока не могу ничего сказать, т.к. их еще мало. 

И. РЫБНИКОВА – «Российская газета»

В пояснительных записках, которые нам выдали, говориться, что обеспеченность средним персоналом составляет 57,9% на 10 000 населения. В 2016 было 64%. Куда делись 7%?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Вы лечитесь у врачей или у процентов? Не забывайте, что мы ориентируемся на цифры Департамента здравоохранения г. Москвы. В Москве еще ровно половину медработников составляют ведомственные учреждения, частные клиники, Минобороны. Если мы с вами суммируем количество врачей и медперсонала в городе, при том, что в Москве высокая плотность населения, то мы получим количество и врачей, и медсестер, которое превосходит все нормы.

Е. ЛУКА – «ТАСС»

Леонид Михайлович, президент России в послании Федеральному собранию сообщил о том, что в России будут реализовывать общенациональную программу по борьбе с онкологией. Как Москва будет участвовать в этом? Возможно, наш опыт будет перениматься другими регионами?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Москва начала участвовать в этой программе задолго до послания президента. Мы понимаем, что мы во многом решили проблему сердечно-сосудистых заболеваний в Москве. По итогам 2-х месяцев 2018 года в Москве внутрибольничная летальность от инфарктов миокарда в Москве составила 6,23% - абсолютно рекордные цифры, превосходящие многие страны старой Европы, не говоря о Восточной Европе. К таким цифрам стремиться весь мир. При инфаркте миокарда с поражением крупных коронарных артерий процент стентирования по итогам этих 2-х месяцев достиг 93%. Общемировой рубеж, к которому все стремятся – 70% и выше. Поэтому, проблема сердечно-сосудистых заболеваний – здесь мы сделали совершенно революционные шаги. Мы в Москве внедрили инсультную сеть и сегодня у нас 9 центров занимаются тромбоэкстракцией. Мы удаляем тромбы из сосудов головного мозга, а не просто растворяем их. Это высокотехнологичная помощь, которую мы оказываем в Москве. Думаю, в других регионах до этого еще далеко, но мы можем себе это позволить. Поэтому для нас онкология стала проблемой №1 уже довольно давно. Лечение онкологических больных состоит из 3 основных компонентов. Это хирургия, химиотерапия и лучевая терапия. Что касается хирургии, то мы здесь никогда ни от кого не отставали. Мы оснастили все хирургические отделения эндо- и лапароскопической техникой. У нас сегодня 70% онкологических операций уже проводятся с применением лапароскопической техники. Это малоинвазивные методы. Это особенно часто осуществляется во многих наших заведениях, например НПЦ на ш. Энтузиастов, Боткинской больнице, Первой градской. Это хирургия. Но хирургия в онкологии постепенно отступает. Сегодня все меньше онкологических заболеваний требуют вмешательства хирургов. Это общемировая практика. Хирурги не очень этому рады. Это произошло потому, что фармакология совершила колоссальный прогресс. В дополнение к химиотерапии приходят препараты таргетной и иммунной терапии. Это препараты, которые реально уничтожают раковые клетки, не уничтожая здоровые клетки, действуют очень специфически на определенные виды раков. И, конечно, это лучевая терапия. Это быстро прогрессирующая отрасль онкологии. Сегодня мы уже не используем в Москве «2D», а используем только «3D» и «4D». Это современная лучевая терапия. Но вот в чем проблема пока что у нас в Москве – это то, что хирургией, химеотерапией мы обеспечиваем большую часть наших потребностей. Что касается лучевой терапии, сейчас мы максимально увеличиваем парк этих машин. Мы привлекаем частников, поскольку тарифы в ОМС уже вполне рыночные. Не государство является у них покупателем услуг, а внебюджетный Фонд ОМС. Он уже может выбирать, в государственную или частную клинику отправлять пациентов. Главное, обеспечить им полноценную лучевую терапию. Сегодня мы в этом пока отстаем, как и в России. Но мы ликвидируем это отставание в течение 2-х лет. Просто нужно понимать, что это очень дорогостоящая техника. Но без этого нам не прожить и мы тим уже занимаемся. Сейчас мы в Морозовской больнице строим лучевой центр. Причем, там будет и протонная терапия. Она не получила широкого распространения, но у нее есть свои показания, среди которых детские болезни, прежде всего опухоль головного мозга у детей. Я думаю, что в ближайшие годы, и мы с вами должны до этого дожить, ну а молодежь-то уж точно доживет, мы точно будем говорить, что рак – это не приговор. Рак будет излечим. И это абсолютно очевидная вещь в тех условиях химеотерапии, иммунной, таргетной и лучевой терапии. 

ВЕДУЩИЙ

Леонид Михайлович, а можем мы заставить в нашей стране людей проходить обследования? Я слышал, что, например, в Корее или в Японии на государственном уровне есть указ, в соответствии с которым жители обязаны проходить обследование. Как у нас с этой ситуацией?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Конечно, чем быстрее мы диагностируем рак – на 1 или 2 стадии, - тем больше вероятность успеха. Все об этом знают. Это сложный вопрос. Вот в Корее, если человек не прошел, ему присылают повестку как в военкомат. Там, в зависимости от возраста и профессии, он должен пройти « check up». Если он его не прошел и у него выявляется запущенный рак, то платить за его лечение ему придется самому. Не полностью. Но если при правильной постановке вопроса 95% расходов, а это огромные расходы, берет на себя государство, а на софинансирование остается только 5%, то в случае, если он не прошел - 90-80%, и люди становятся банкротами. В США, где нет такой страховки, люди банкротятся, продают дома, чтобы лечиться от рака. Я выступаю за то, чтобы технический осмотр людей стал не менее важен для государства, чем технический осмотр автомобилей. Если человек не прошел вовремя технический осмотр, « check up» или диспансеризацию – как угодно это назовите, - то я бы считал, что условия для его медицинской страховки должны быть изменены. Но это не мне решать. К сожалению, мое мнение здесь абсолютно личное. Я считаю, что у человека должна быть ответственность за свое здоровье. Все, что мы просим – вовремя пройти диспансеризацию Скрининговые методы не требуют много времени. Если мужчина 1 раз в год сдал анализ крови на PSA, и у него обнаружены высокие цифры, хотя это не означает, что у него рак простаты, но дальше есть еще обследования, которые могут привести к постановке этого диагноза. Если женщина не может сделать маммографию в течение длительного времени, а потом оказывается, что это запущенный рак молочной железы, то она тоже должна нести ответственность за то, что она не подумала о своем здоровье. Я говорю о самых распространенных формах рака. Мне кажется, путь, который избрали азиатские страны, включая Японию и Корею, разумный. 

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Леонид Михайлович, учитывается ли дефицит профессий, которым будут обучать в школах профессионального роста? На что нацелены такие школы? По каким направлениям восполнят специалистов?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Конечно, но насильно мы не можем загнать человека, который, например, не хочет быть анестезиологом-реаниматологом, в эту «Школу профессионального мастерства» по этой специальности. У нас есть на протяжение нескольких лет дефицит врачей медицинской радиологии. Для нас важно завершить переоснащение поликлиник с терапевтов на враче общей практики – их квалификация должна расти. Поэтому мы стараемся стимулировать прежде всего эти специальности. Но проблема в том, что все хотят быть хирургами, стоматологами, гинекологами и урологами. Но заранее говорим, что по этим профессиям в Москве сложно найти работу.

М. КЛЮЕВА - «За калужской заставой»

По результатам тестирования в Институте им. Пирогова выяснилось, что врачи испытают трудности в вопросах смежных специальностей, в вопросах организации здравоохранения. В этой связи будут предложены какие-то дополнительные обучающие материалы?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Мы предлагаем эти дополнительные материалы. Что значит «смежные дисциплины»? Если вы пришли к врачу общей практики и принесли с собой рентгенограмму легких, кардиограммой и т.д., то врач общей практики должен на нее посмотреть и увидеть там патологию. Это то, чему раньше учили в университетах. Когда раньше мы заканчивали университет, у нас была специальность «Лечебное дело». Это значит, что нас учили всему этому. Это не значит, что врач общей практики должен видеть особые тонкости, владеть какими-то совсем специальными навыками лучевой диагностики. Но увидеть воспаление легких на снимке или инфаркт миокарда на пленке он обязан. 

Л. ТОКАРЕВА – «Кто есть кто в медицине»

По «Школе профессионального роста», здесь сказано, что они должны подать заявку декану и пройти собеседование. 600 человек – это же очень мало для Москвы. Скажите, пожалуйста, это собеседование предусматривает отбор?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Да, мы отдаем предпочтение тем, кто хочет пойти по специальностям, необходимым в городе. И потом, мы только начали. Это первые цифры, которые мы будем увеличивать. 

И. СЛОБОДЯН – «Московская медицина»

Леонид Михайлович, скажите, пожалуйста, почему развитие медицинских образовательных проектов стало актуальным именно сейчас?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Вы задаете мне сложный вопрос. Я убежден, что в стране, начиная с середины 70-х годов, нарастал кризис высшего образования. Даже не в 90-е. кризис высшего образования связан, прежде всего, с кризисом профессорско-преподавательского состава. До тех пор, пока не будет возвращена престижность профессорско-преподавательскому составу, прежде всего, медицинских ВУЗов, при этом этот социальный лифт будет объективным, а оплата труда будет высокой… Нарушилась справедливость этого социального лифта. Во внимание брались не способности человека, а другие критерии: партийность, национальность, общественная работа, кто папа, мама. И эти люди сегодня учат. А чему они могут научить, кроме того, что их папа был замечательным доктором и профессором? Поэтому, престижность, высокооплачиваемость и, самое главное, чтобы в этот социальный лифт попадали самые способные, талантливые люди, которые, став профессорами, им будет, что передать своим студентам. Сегодня - это кризис, который тянется еще с тех пор. Сегодня зарплата еще не хороша. Заведующий кафедрой в советское время получал 550 рублей – огромные деньги в то время. Доцент получал 420 рублей. Эта работа снова должна такой стать, но при условии, что эти люди должны быть в состоянии чему-то научить студентов. Сегодня это огромная проблема. Это мое личное мнение. 

М. ШЕВЦОВА – «Вечерняя Москва»

На одном из форумов глава Департамента информационных технологий А.В. Ермолаев говорил о разработке системы, связанной с мониторингом, что будут браслеты, которые будут отслеживать состояние пациентов, и уже не пациент будет идти к врачу, а врач будет говорить, что что-то не так, и звать на прием. Когда же это появится у нас в столице?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Видите, у меня нет ни одного браслета. Как только они появятся, я первый его надену.
Такие системы есть в мире. Это не новация. Это люди, которые покупают дорогие частные страховки. Но как только Артем Валерьевич предложит это для Москвы, и это будет подъемно для Москвы, я первым надену такой браслет и предъявлю его вам. 

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Вопрос такой: «Школа мастерства», «Московский врач» и другое – в московских ВУЗах практически нет распределения. Студенты, выпускники «Школы мастерства» берут на себя какие-то обязательства, или они могут отучившись исчезнуть?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Я не знаю, как относится к системе принудительного распределения. Любая «принудиловка» ничего хорошего в себе не несет. Тем не менее, у нас таких прав нет. Но при сегодняшнем положении в московском здравоохранении, когда каждое рабочее место в дефиците, и люди борются за эти места – и это хорошо, - то выпускники «Школы профессионального мастерства», если педагоги, которые их учат, руководители наших учреждений, сами предложат остаться тем, кто хорошо учится. Не думаю, что человек в здравом уме откажется от предложения. Попасть на работу в стационар всегда было не просто, а в поликлинику идти не хотели. Сегодня эта ситуация ничуть не лучше в том смысле, что в стационар попасть тяжело, но и в поликлинику попасть не так просто. В поликлиниках зарплаты высокие. Есть направления, зарплата в которых не отличается от зарплаты в стационаре. Например, мы создали группу хроников – небольшой по численности контингент больных, которых лечит опытный доктор. Эта работа почти не отличается от работы в стационаре, при том, что диагностические возможности в поликлинике почти те же самые, что и в стационаре. Поэтому, рабочие места в московском здравоохранении – за них надо побороться. Звание «Московского врача» и «Школа профессионального мастерства» создают привилегии при занятии этих мест.

А. СЕМЕНЕЦ – «Росбалт»

В релизе сказано, что выпускники «Школ профессионального мастерства» должны будут 3 года отработать в городской системе здравоохранения. 

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

В московской системе. Но если они вдруг захотят из Москвы уехать не периферию, мы держать не будем. Но, боюсь, желающих уехать не найдется. 

ВЕДУЩИЙ

За последние годы Москва очень много сделала для роста профессионализма. Это и стажировки за рубежом. Врачи гордятся, что прошли стажировку уже не в одной, а в нескольких странах. Я недавно читал статью, в которой говорилось, что на «check up» из европейски стран стали приезжать в Москву. Это правда?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Это правда. Меня это тоже приятно удивило. У нас дешевле, а качество не хуже. Действительно, особенно из Восточной Европы к нам стали приезжать. Например, в Польше есть компания, которая организует медицинские туры в Москву.
Что касается стажировок в разных странах, мы очень этого хотим и способствуем этому. Это недешево стоит. За 2-3 недели пребывания в любой из этих клиник… Дело не в том, что мы хотим их чему-то переучить. Мы хотим, чтобы они увидели, как организовано оказание медицинской помощи, и не по телевизору, по всем этим сериалам, а вживую. Особенно меня впечатлило - недавно мы были в Южной Корее, и как раз туда сейчас направляем туда довольно много людей. Потому что, во-первых, корейцы не берут с нас денег за само обучение. Это тоже важно. Но те госпитали, которые мы увидели, а самое главное – организация работы приемного отделения – для нас это очень важно. То, что вы видите в американских сериалах – это, в общем, правда, когда поступает человек и сразу вокруг него начинается движение – одно исследование, второе, и уже в течение 1-2 часов понятно, что дальше с ним делать. Мы сейчас стараемся организовать свои приемные отделения именно так. Более того, мы спроектировали и начинаем строить в 7 первых больницах новые приемные отделения, организованные именно по этому принципу. Ведь перестраивать всегда тяжелее, чем строить заново. И вот для того чтобы наши доктора увидели, как это бывает и как должно быть на самом деле, мы стараемся их туда отправлять и продолжаем эту практику. Они бывали у нас в Бельгии, Корее, Израиле, Германии – там, где высоко развита медицина, и где она высокотехнологична. Нам уже нечего делать во многих странах даже Восточной Европы.

ВЕДУЩИЙ

Скажите, а возможна такая ситуация, когда поедут не только врачи, но и средний медицинский персонал посмотреть?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Мы отправляем и средний медицинский персонал. Для нас средний медицинский персонал в ближайшее время может стать даже большей проблемой, чем врачи. Хотя мы очень стремимся программу в колледжах приближать к реальности. Но, вы понимаете, если мы возьмем среднюю медицинскую сестру российскую и среднюю медицинскую сестру французскую, то это совершенно разные истории. Французская медицинская сестра имеем гораздо больше полномочий, и она больше чего умеет и знает, чем наша медицинская сестра. Мы должны приближаться по уровню образования среднего медперсонала к Западной Европе. Это та дорога, которую нам предстоит пройти. Медицинская сестра – это отнюдь не человек, который просто делает уколы или клизмы ставит. Вовсе нет. Поэтому, это вообще во многом проблема среднего профессионального образования. Мы очень стремимся к тому, чтобы сподвигнуть Министерство образования на такую форму как прикладной бакалавриат, чтобы люди, окончившие средние профессиональные образовательные учреждения - колледжи в нашем случае, - чтобы они получали прикладной бакалавриат – повысить престижность среднего профессионального образования. Не только в медицине, но в медицине, на мой взгляд, особенно.

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Леонид Михайлович, хотелось бы у Вас узнать насчет кадрового проекта «Лидермед». Насколько новые назначения повысят качество управления медучреждениями? По какому принципу происходит распределение?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Насколько они повысят качество, мы должны посмотреть – мы их только назначили. По какому принципу? Есть объективные критерии. 6000 человек подали заявку, 300 человек мы выбрали, если я правильно помню цифры. Кстати, подавали много иногородних. Затем, с ними проводилось собеседование, тестирование, на основании которых были выбраны люди, которые показались способными на руководство лечебными учреждениями. Ошиблись мы или нет, покажет жизнь. Гарантировать мы ничего не можем.

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Напомните, пожалуйста, какая средняя зарплата сейчас у московских врачей?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Средняя зарплата московского врача по итогам января и февраля, по-моему, достигла 135 000 рублей, что соответствует указам президента РФ. Это 200% от среднемесячного дохода по городу. В эту среднюю зарплату не входят главные врачи и администраторы. У нас главные врачи иногда получают гораздо больше. Туда не входят ни заместители главных врачей, ни бухгалтера. Туда входят только врачи. Но врачи тоже разные. Есть хирурги, у которых иногда зарплата доходит до 500 000 рублей в месяц, анестезиологи-реаниматологи, врачи общей практики, которые получают больше 200 000 рублей. Но меньше 67 000 рублей, т.е. среднего годового 100% дохода по г. Москве у нас не получает никто, и за этим мы следим в облачной бухгалтерии. Если эти люди работают на ставку полный месяц, не сидят на больничном листе, не в декрете. У нас бывают проблемы, когда нам говорят, что это не правда. Мы понимаем каждый конкретный случай не только в поликлиниках, но и в школах. Недавно, например, мы были на встрече с людьми, которые проходят магистратуру в педагогическом ВУЗе. Девушка, которая преподает в школе, сказала, что у нее зарплата низкая. В течение нескольких минут заместитель руководителя Департамента образования на компьютере увидел ее, по месяцам показал ее зарплату, предъявил ей. Она сказала: «ну это правда, что я получаю больше, но оклад-то у меня меньше». Конечно, зарплата состоит из гарантированной части, которая не должна быть меньше 70%, и 30% - стимулирующая часть. Кроме того, есть премии, вознаграждения. Сегодня у больниц и поликлиник деньги есть. 

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

А еще уточните по «Московскому врачу». Вот приехал к вам врач из Тулы, случайно все сдал. Дальше, чтобы получать доплату в 25 000.

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Он должен работать в системе московского здравоохранения. Но, поверьте, если такой человек появился, на него появятся покупатели из московских лечебных учреждений. У нас нет дефицита врачей, у нас есть дефицит хороших врачей, как и всегда и во всех специальностях. 

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

Скажите, пожалуйста, по среднему и младшему медперсоналу вы достигли майских указов?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Мы достигли майских указов по всем нашим показателям. У нас есть по научным сотрудникам некоторое недовыполнение в рамках 5%. Но вы не забывайте, что когда вы видите цифры по Москве, то вы видите цифры, которые связаны и с федеральными, и с ведомственными учреждениями. Москва – конгломерат многих ведомств. Мы можем говорить только о своих подведомственных учреждениях. Поэтому, мы просим Росстат учитывать в своих расчетах, где мы можем оказать влияние, а где нет. Мы не можем дать деньги на зарплату учреждению, которое принадлежит Московской области или Министерству обороны. А там те же медсестры, санитары.
Когда мы говорим, что мы младшему и среднему медперсоналу должны обеспечить 100% средней по региону, в этом есть некоторая несправедливость. С одной стороны, это медицинская сестра, закончившая колледж и имеющая среднее профессиональное образование. И мы говорим о повышении престижа этой профессии, о прикладном бакалавриате. С другой стороны – это санитарка с 4 классами образованиями. Это младший медперсонал – санитарки, которые, прежде всего, занимаются уборкой. Сделать их зарплату одинаковой – не очень справедливо. Поэтому, нам приходится для медицинских сестер эту норму перевыполнять. Чтобы выполнить норму младшего медперсонала, но не сделать эту зарплату одинаковой, мы должны зарплату среднему медперсоналу заплатить побольше, чтобы они видели, что мы понимаем, что есть разница между средним и младшим медперсоналом. Поэтому, для нас это дополнительные расходы. Хотя, многие больницы и поликлиники перешли на аутсорсинг, и у нас сегодня санитарское сообщество – это не медицинские работники. 

ВЕДУЩИЙ

Спасибо, Леонид Михайлович. Пресс-конференция завершена.