Пресс-конференция Леонида Печатникова

ВЕДУЩИЙ

Сегодня Информационный центр Правительства Москвы проводит пресс-конференцию заместителя Мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам социального развития Печатникова Леонида Михайловича на тему: «О результатах деятельности правительства Москвы в 2016-2017 годах в области социального развития».

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Добрый день. Мы раздали вам материал, в котором содержатся цифры. Цифры неплохие. У нас на протяжении нескольких лет отчетливо снижается смертность. В эту статистику вносит свою лепту не только здравоохранение, но и экология, питание и прочее. Тот прорыв, который мы осуществили, прежде всего, в области снижения смертности от инфаркта и инсульта, здесь основной прорыв связан с достижениями московского здравоохранения. По сравнению с 2016 годом сейчас умерло на 2500 человек меньше за аналогичный период. Из многих стран мира в Москву приезжаю и смотрят на наши достижения, такие как создание инфарктно-инсультной сети, когда нам удалось в 5 раз с 2012 года уменьшить внутрибольничную летальность от острого коронарного синдрома, инфаркта миокарда. Москва на последней экспертной группе ВОЗ была признана мировым лидером по приросту продолжительности жизни – за 5 лет мы прирастили 3 года.
Я уже рассказывал про инфарктную сеть. Немного расскажу про инсультную. Инсульты зачастую связаны с тромбами, попадающими в сосуды головного мозга. В таком случае у нас была одна возможность – тромболизис. Но часто мы с этим уже опаздывали, т.к. не сразу вызывают Скорую помощь. Сегодня в 9 московских больницах освоена методика тромбэкстракции, когда тромб специальным инструментом вытаскивают из сосуда хирургическим путем. Это поразительная процедура. Пока она есть только в Москве. Надеюсь, этот опыт распространится на другие регионы.
При том, что коек стало меньше, а оснащенность стала мощнее, количество людей, пролеченных в стационаре, растет. В прошлом году их было больше 2 млн человек, а в этом году их на 56 000 больше, чем за аналогичный период прошлого года. Это значит, что высокотехнологичная помощь, когда стационары оснащаются по последнему слову техники, говорят о том, что время пребывания больного на койке сокращается, а значит, койка работает эффективнее, чем раньше.
Два слова скажу об образовании по поводу объединения школ, вливания к ним детских садов. Но качество образования, о котором мы судим по ЕГЭ, растет. То же самое касается олимпиад. Когда мы говорим о результате олимпиад, учитываемых в рейтинге школ, мы говорим только о всероссийских и международных олимпиадах. По их результатам уровень нашего образования повысился.
По поводу того, что лицеи теперь называются школами – это ничего не меняет. Каждая школа образовательные стандарты представляет и представляет сама. Просто в законе об образовании есть только понятие «школа», поэтому они все будут называться «школа». Кроме того, финансирование всех образовательных учреждений всегда будет одинаковым и зависит от количества учеников, которые хотят поступить в это образовательное учреждение. Подушевое финансирование у нас остается приоритетным и единственным. Качество образования, специфика этих школ сохраняется, как и раньше. Специфику эту определяет сама школа, а Департамент образования утверждает образовательные стандарты.
Что касается Департамента культуры, не думаю, что у кого-то есть претензии к насыщенности культурной жизни в Москве. Важным этапом развития культурной среды в Москве явилась т.н. «театральная реформа». Мы начинали ее полтора года назад. Проблема была в том, что разные театры, одинаково успешные у зрителя, почему-то финансировались по-разному. Это значит, что госзадание от Департамента культуры они получали разное. Является ли это субъективным? Первая задача, которая перед нами стояла – оторвать финансирование театров от субъективности чиновников. Для сотрудничества мы пригласили директоров и экономистов, режиссеров театров и 1,5 года разрабатывали эти формулы. Разделили театры по жанрам. Понятно, что театры с оркестром требуют большего финансирования, чем драматический, где 2 актера на сцене делают аншлаг. Итак, мы разделили их по жанрам: драматические, музыкальные и детские, где мы ограничиваем рост цен на билеты. Мы вышли на формулу, которая зависит от жанра, вместимости зала. Каждый театр наложил эту формулу на свой коллектив и все поняли, сколько денег им необходимо. Я говорю только о бюджетных средствах. Например, театр Пушкина по этой формуле был недофинансирован на 50 млн рублей, а некоторые были перефинансированы. Мы не стали отбирать деньги у перефинансированных в пользу перефинансированных. Сергей Семенович принял решение добавить деньги в бюджет театров. Сегодня все театры получают по этой формуле бюджетные деньги. Следующий вопрос: зачем в этом случае давать им субсидию, которая требует от них огромной отчетности, обязует их выполнять наши задания? Тогда мэр предложил заменить субсидии грантами. Мы не берем у них ни одной копейки из денег, которые они зарабатывают на билетах. Эти цены они регулируют сами (за исключением детских театров). Мы не вмешиваемся в их творческую деятельность. Эти гранты делают их свободными и предусматривают одно условие – достойная заработная плата своим актерам и персоналу. Теперь они трепетнее относятся и к штатной численности, и делают то, что когда-то начинал делать Ю.П. Любимов, - перевод актеров на срочные контракты, чтобы они рачительно относились к зарабатываемым ими деньгам. По результатам это реформы положительных отзывов от театральной общественности было больше, чем отрицательных.
Что касается нашей социальной политики, то мы понимаем, что пособия, которые получают льготные категории, давно не индексировались. Мы полагаем правильным переиндексировать ряд пособий. Кроме того, мэр принял решение о персональных надбавках заслуженным и народным артистам СССР и РФ, которые не работают, или зарабатывают немного, чтобы обеспечить этим людям достойную старость.
Это вкратце, на что я хотел обратить ваше внимание. Теперь я готов ответить на ваши вопросы. 

Т. БЕСКАРАВАЙНАЯ – «Медицинский вестник»

В интернете очень широкий резонанс вызвали слова нового заместителя главного врача поликлиники №220 о зарплатах в 180 000 рублей, которые якобы получают терапевты. Притом, сами врачи анонимно говорят о переработках. Хотелось бы услышать Ваш комментарий.
Второй вопрос по поводу уголовного дела в связи с заражением туберкулезом сотрудников бюро судебно-медицинской экспертизы. Прокомментируйте, пожалуйста.

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Начнем со второго вопроса. Освобождение от должности главного судебно-медицинского эксперта Москвы не имеет ничего общего с историями о туберкулезе. Эта история длится несколько лет. Каждый случай заражения туберкулезом внимательно изучен. Некоторые из сотрудников, заболевших туберкулезом, заболели им, уже не работая в бюро судебно-медицинской экспертизы. Я давал профессиональный комментарий на этот счет. Туберкулез относится к мало заразным болезням. Чтобы им заразиться, нужно постараться. Дело в том, что у патологоанатомов и судебных медиков есть профессиональная вредность – они работают в парах формалина. Эти пары угнетают местный иммунитет, напрямую влияют на легкие. Такие сотрудники в большей степени подвержены заболеваниям, таким как пневмония и т.д.
Чтобы вы понимали, почти каждый из нас в младенчестве переносит туберкулез, и это создает для нас стойкий иммунитет. Во взрослом возрасте туберкулез встречается у людей с ослабленным иммунитетом. Для здорового человека туберкулез не является опасным заразным заболеванием. Поэтому история о том, что в бюро была плохая вентиляция, и поэтому там заразились люди туберкулезом… от кого? От трупов? Количество таких трупов одинаково везде, и в патологоанатомических отделениях. Поэтому, это раздутая вещь, связанная с не очень профессиональным подходом к этой проблеме.
Что касается поликлиники №220, я не читал заявления нового заместителя главного врача. Это особая поликлиника, где остался контингент от четвертого управления. Там поменялся главный врач. К сожалению, успехи этой поликлиники с точки зрения работы в ОМС по ряду объективных причин…
Что касается 180 000, я не знаю, но могу сказать, что мое заявление о том, что врачи общей практики, которые работают в поликлиниках, со всеми надбавками, для них придуманными, доплатами, получают в среднем до 110 000 рублей. Интенсивно ли они работают? - Да. К этому вопросу примыкает история про 12 минут. Никто не регламентирует их 12 минутами. Нормой узкого специалиста в поликлинике в советское время было 5 человек в час – те же 12 минут. Одному человеку нужно только выписать рецепт – 3 минуты и готово! Другому нужно 20 минут. 12 минут – это просто шаг. Мы сейчас делаем все, чтобы это было 15 минут. Это опыт общемировой, и опыт советской медицины. Другое дело, что не всегда хватало пациентов для обеспечения этих минут, и тогда делали приписки. Но теперь при подушевом финансировании смысл в приписках пропал и не нужно стремиться заполнить этот час. А иногда люди записываются к врачу, и иногда до 30% людей не приходят к доктору, и это время остается врачу для тех, кто пришел. Поэтому, не нужно привязываться к этим 12-ти минутам. Умные врачи этим не спекулируют.

Л. ТОКАРЕВА – «Кто есть кто в медицине»

Можно ли прокомментировать подробнее пилотный проект по внедрению стационаров кратковременного пребывания?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Это новация, которую мы предложили. Есть болезни, прежде всего, хирургические заболевания, и есть технологии, позволяющие человеку лапароскопически провести то же грыжесечение с утра, и к концу дня отправить его домой на амбулаторный режим. Каждый раз нозологии, которые можно провести через стационар короткого пребывания, определяются самими врачами стационара. У нас больше нет проблемы, которая была – мы ложились в больницу, а нам говорили переделывать анализы, которые пациент приносил из поликлиники. Сегодня анализы и в стационаре, и в поликлинике делают в одном и том же месте, на одной и той же технике, то люди, приходящие с готовыми анализами, принимаются стационаром так же, как и собственные.
Страховая компания такие операции оплачивает в полном объеме, ка за законченный случай. Это выгодно для больниц.

Е. ЛУКА – «ТАСС»

Минтруд выступил с идеей дарить роженицам подарки, содержащие предметы первой необходимости: ползунки, подгузники и т.д. Как обстоят дела в Москве с этим проектом?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

В Москве это уже то, что действует на протяжение многих лет. Это было еще при Л.И. Швецовой и действует до сих пор. Этим опытом мы делимся сколько угодно.
Сейчас у нас демографическая яма, связанная с отсутствием женщин фертильного возраста. Но в Москве, и это единственный регион ЦФО, где сохраняется естественный прирост. Количество родов у нас остается положительным, а в остальных регионах пошло все в минус. С учетом падения смертности у нас остается естественный прирост. Федеральная власть очень этим озабочена. Всем регионам рекомендуют развивать систему ЭКО. У нас это тоже развивается. Но ЭКО – это, как правило, многоплодная беременность, поэтому часто это недоношенные дети, и здесь возникают другие проблемы. Поэтому, лучше нам стимулировать наших женщин рожать естественным путем. 

Е. ЛУКА – «ТАСС»

Еще вопрос. На прошлой неделе на косметологическом кресле умерла пациентка после пилинга. Неоднократная ситуация уже. Москва как-то будет инициировать проверку косметических центров?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Разве в Москве умерла? Я не слышал просто. Это выходит на уровень федеральной проверки. Сейчас готовится закон о рисках. Чем больше рис в каждой из клиник, тем жестче будет оценка Росздравнадзором. Всеми этими вопросами занимается Росздравнадзор. Мне кажется, проверки медучреждений на качество услуг, не может быть излишним. Чаще всего эти случаи спровоцированы аллергическими реакциями на анестетики, или, например, Лидокаин может вызвать остановку сердца. 

И. СЛОБОДЯН – «Вечерняя Москва»

В Боткинской больнице появился робот-хирург «Да Винчи». Входит ли в планы Москвы дальнейшее развитие роботизированной хирургии.

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

В Москве работают 4 робота «Да Винчи». И купили мы их по цене одного.
Роботы-хирурги возникли в военной и космической отрасли в расчете на операции на МКС или на Марсе. Надо понимать, что он никакой не хирург. Это просто лапароскопическая операция, которой руководит хирург с джойстиками со своего пульта. Это работает в больнице №50, в Боткинской, в Научно-практическом клиническом центре нашем, и в больнице №31.
Иногда робот дает больше возможностей хирургу, чем обычный лапароскоп, но не всегда. И мы не собираемся писать лозунги «Всю хирургию – на роботов!». Это замечательный метод, который особенно прижился при радикальном удалении предстательной железы, т.к. это более тонкое удаление, позволяющее мужчине сохранять все свои функции даже после удаления этой железы. 

И. СЛОБОДЯН – «Вечерняя Москва»

А какое еще появляется новое оборудование?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

У нас постоянно идет обновление. Модернизация не заканчивается. Она не может закончиться. Она будет продолжаться в зависимости от устаревания оборудования. Не только физического, но и морального. 

С. ВОЛКОВА – «Комсомольская правда»

Начинается простудный сезон. Будет ли в этом году как-то меняться работа врачей, «неотложки»?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Мы переподчинили «неотложку» «Скорой помощи». Сегодня они работают в едином режиме с единой диспетчерской. Все «неотложки» будут задействованы на эпидемии наряду с бригадами «Скорой помощи». Количество бригад будет увеличиваться. Будет увеличено количество детских врачей с привлечением, как мы это обычно делаем, и ординаторов, аспирантов медицинских ВУЗов. Но задача, которая пока стоит перед нами – добиться максимальной вакцинации населения. За прошлый год все вакцинированные, если и болели ОРВИ, то это был не грипп, а гораздо менее опасные вирусы. Осложнений от вакцинации мы почти не видели. Вакцина становится все более чисто и эффективной. Никакое увеличение количества машин, бригад, медсестёр, никогда не будет превалировать над эффектом вакцинации. Мы в этом году должны привить 50% москвичей. Не бойтесь вакцинации.
Все, что мы делаем во время эпидемии (увеличение коек и т.д.), мы делаем, как обычно. 

И. КОЛПАКОВА – «Звездный бульвар»

Можете что-нибудь сказать о реконструкции Театра К. Райкина и возможно создания там Театра Эстрады?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Это федеральный театр. Мы к нему отношения не имеем. Насколько я слышал, там планируется реконструкция.

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

В Четвертой градской больнице 8 памятников исторического и культурного наследия. Я слышала, что в результате ремонта и реконструкции этих зданий хотят ликвидировать там больницу и оставить только исследовательский демонстрационный комплекс. Это правда?
Второй вопрос касается такой темы. Вы начали реформирование психиатрической помощи города. В каком состоянии сейчас находится эта проблема?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Давайте по порядку. Это старейшая московская больница. Она была основана в 17-м веке. Называлась Павловской больницей. Располагалась в исторических памятниках. Это большая проблема, которая перед нами стоит. Нам бы хотелось сохранить эту больницу. Не проблема объемы этой больнице передать другим больницам. Хотя там есть уникальные вещи – хирургия кисти и аритмология. Поэтому мы хотим оставить там больницу. Но реставрация памятника всегда в разы дороже капитального ремонта. Но мы думаем о том, чтобы оставить эту больницу. Мы сейчас считаем, во сколько нам обойдется ее реставрация. Была идея сделать там просто музей медицины. Но мы думаем ее все-таки оставить.
Что касается второго вопроса по поводу психиатрии. У нас есть психиатрические больницы, находящиеся в ведении Департамента здравоохранения, и есть психоневрологические интернаты, находящиеся в ведении Департамента соцзащиты. Как и всякая больница, психиатрическая больница нужна для лечения острого заболевания и для обострения хронического заболевания. Психоневрологический интернат нужен, чтобы психически больной человек, которого невозможно вылечить или даже вызвать ремиссию заболевания, и который не может жить в социуме, жил там. Проанализировав нашу систему, мы убедились, что до 40% находящихся в психиатрической больнице, реально там живут годами. Итак, если человека можно привести в ремиссию с помощью препаратов, что ему делать в больнице или интернате? Он должен жить в социуме! В 2005 году Россия подписала декларацию о дестигматизации психиатрии. Но, чтобы он жил в социуме, должен быть кто-то, кто будет следить за тем, чтобы он не забыл принять таблетки и выписывал бы ему их вовремя. И мы поняли, что нам не хватает диспансеров, т.е. амбулаторных отделений психиатрических больниц. Поэтому, для таких больных мы открываем 20 новых амбулаторных подразделений. Но, если человек не может жить в социуме, у него не может быть ремиссии, он должен жить в таком интернате. Поэтому, одну из московских больниц – больница №15, - перепрофилировали в психоневрологический интернат, который был передан в ведение Департамента соцзащиты. Там находятся те же пациенты, которые там будут находиться, скорее всего, до конца их жизни. Я вижу в этой реформе только хорошее. 

Е. ЛУКА – «ТАСС»

Пока мы разговариваем, произошел вопиющий инцидент: неизвестный ворвался в редакцию радио «Эхо Москвы» и ранил ведущую. 

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Через 4 минуты там была «Скора помощь». Пациентку уже госпитализировали в Институт Склифосовского. Ранение, судя по всему, не опасно для жизни.

Е. ЛУКА – «ТАСС»

Будете брать эту ситуацию на личный контроль или давать поручение своему комплексу взять на контроль эту ситуацию?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Естественно, министр здравоохранения А.И. Хрипун уже взял это на контроль, если я уже знаю, что происходит, общаясь с вами.

С. САРДЖВЕЛАДЗЕ – «РБК»

Скажите, пожалуйста, каковы итоги проверки больницы №62?
Второй вопрос: не так давно В. Мединский сказал в эфире одного из телеканалов, что у Департамента культуры есть свои вопросы к «Гоголь-центру». Могли бы пояснить?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Что касается больницы №62, невозможно понять ее историю без истории вопроса. Когда встал вопрос о передаче онкологии в ОМС, стало понятно, что это страшно, т.к. тарифы ОМС не всегда адекватны, а онкология – дорогостоящая вещь. Ко мне пришел тогдашний главврач этой больницы и сказал, что он вряд ли сможет выдержать закон №44, т.к. там есть картельный сговор, и у него есть возможность покупать у производителей напрямую лекарства, минуя этот закон, по закону №223, если больница станет не бюджетным, а автономным учреждением. Вы можете себе представить, чего мне стоило убедить Департамент экономической политики, мэра, что одну единственную больницу нужно перевести из бюджетной в автономную? Это нужно было специальное постановление правительства. Тем не менее, мы смогли это сделать. Я ходил по инстанциям и убеждал. Больницу перевели и по закону № 223 напрямую от производителя, без аукционов, удавалось купить ряд этих препаратов, гораздо дешевле, чем они оказывались на аукционе. Правда, для этого пришлось больнице №62 не выходить на московскую торговую площадку. Все это сразу выкладывалось на российской площадке. Так вот, когда изменился порядок закупок и по законам № 223 и №44 он становится одинаковым, и надо выходить в ЕАИСТ, то смысла оставлять больницу в ранге автономной уже не было никакого. Оказалось, что то, ради чего тот главврач просился в автономию, понимая, что он будет покупать у производителя напрямую дешевле, чем он купит на аукционе – именно это и было предъявлено нам в качестве обвинения. Это нечистоплотно, мягко говоря. Проверки закончились. Причем, проверяли и Департамент здравоохранения на предмет закупок. Не нашли никаких нарушений закона в деятельности Департамента в закупках. Цены действительно были выше, чем закупал Махсон, но он не закупал на рыночной процедуре, а Департамент здравоохранения торговал на аукционе. Когда Департамент здравоохранения проводит торги, он даже не знает название фирм – они все под номерами. Формирование цен происходит в 3 этапа. Поэтому, экспертиза этих цен чрезвычайно серьезная. Другое дело, что история больницы №62 многому нас научила. Мы больше не ждем никаких «средних» цен. Мы выставляем на аукцион цену минимальную из всех зарегистрированных в Минздраве и начинаем с нее торги. Сегодня, мне кажется, дешевле нас не покупает никто. Но у нас, как понимаете, возникают проблемы с качеством. Все-таки иногда на рынок приходят не самые добропорядочные производители и дистрибьюторы. Сегодня ФАС разрабатывает систему референтных цен. Это тоже будет внедрено, но сегодня мы торгуем по минимальным ценам.
Что касается претензий к «Гоголь-центру», такие претензии были на момент его финансовой проверки. Как и у многих театров, у нас иногда возникают вопросы по рачительности использования бюджетных средств (это было до момента, пока мы не разработали эту формулу). У него была «дыра» в бюджете. Но эту дыру он погасил за счет спонсорских денег. Других финансовых претензий у нас не было. Поэтому, на «Гоголь-центр» никаких репрессий никто не объявлял. Все проблемы, которые сейчас возникли, они возникли не у «Гоголь-центра», а у «Седьмой студии». Это частная история. Серебрянникова никто от должности не отстранял. Мы ждем решения суда. Но со стороны Департамента культуры Москвы никаких неудовлетворенных претензий не числится.

ВЕДУЩИЙ

Может наступить такой момент, когда мы будем вынуждены финансировать и создавать рабочие места, по сути, в других регионах? - те люди, которые приезжают учиться в институты на новой базе, потом возвращаются к себе. Мы и так помогаем регионам, но будем ли еще больше помогать? 

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Если вы посмотрите бюджет города, то посмотрите, за счет чего формируется доходная часть бюджета. В Москве практически нет нефтяных, газовых доходов. Налог на самые лакомые вещи Москва не получает. За счет чего строится наш бюджет? Прежде всего, за счет налога на физических лиц. Это значит, что основная задача, которую ставит перед собой правительство – создание новых рабочих мест, достойная зарплата, а значит, НДФЛ, который составляет половину доходной части бюджета. Поэтому, и технопарки, и налоговые льготы для предприятий – все это делается для создания этих рабочих мест. Вторая значимая часть для пополнения бюджета – налог на прибыль предприятия. Значит, правительство должно стимулировать развитие этого предприятия. Создаются все условия для создания двух этих главных потоков в бюджет. При этом при софинансировании нам достается 5%. Последний проект, где Российская Федерация приняла участие в софинансировании – это Морозовская больница, где будут лечиться, понятно, не только московские дети. Там софинансирование 60% на 40%. А так, 5%, и все остальное мы делаем за счет собственных средств. Поэтому, сказки о том, что мы у кого-то отнимаем и жируем, это не правда. А помогать, мы итак все время помогаем, особенно, соседям. Но им тоже надо как-то стремиться создавать рабочие места и стремиться к такой экономике, которую построили в правительстве. И долгов у нас практически нет. Наша закредитованность абсолютно минимальная.

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА

В прошлом году родилась идея развития проекта об университетских клиниках. В каком состоянии это сейчас?

Л.М. ПЕЧАТНИКОВ

Это во многом был мой личный проект. У нас на базе больниц работает много ВУЗов, но в 90-е годы закон был так выстроен, что академик, заведующий кафедрой хирургии, чтобы оперировать в больнице, где у него кафедра, должен был устроиться хотя бы на ¼ ставки дежуранта в приемное отделение, потому что иначе он не имел права доступа к больному. 6 лет назад мы начали этот проект. Мы ликвидировали законодательные барьеры на этом пути. Сегодня порядка 50 университетских клиник работает в Москве. Это уже тесное содружество персонала больниц и персонала кафедр. Но мне бы хотелось, чтобы эта кооперация была более тесной, чтобы кафедра и профильное отделение слились во что-то единое. У нас зарплата у врачей выше, чем у преподавателей ВУЗов. Поэтому, мне бы хотелось, чтобы они создали единый коллектив. Где-то это удается, где-то нет. Но это себя явно оправдывает. 

ВЕДУЩИЙ

Спасибо. Пресс-конференция закончена.