Пресс-конференция Андрея Бесштанько

В.А. ПЕТРОСЯН

Добрый день, уважаемые коллеги. По поручению Правительства города создан информационно-консультационный центр занятости г. Москвы, основная задача которого состоит в оказании помощи и содействия высвобождаемым сотрудникам «Трансаэров трудоустройстве. Задача центра – персонифицированная индивидуальная работа с каждым сотрудником и доведение до трудоустройства. На сегодняшний день это порядка 10 000 сотрудников «Трансаэро». Персонально для них в городе имеется свыше 15 000 вакансий. Свыше 8000 вакансий - в органах исполнительной власти города и в подведомственных им учреждениях. Свыше 6000 вакансий сегодня предлагает аэрофлот. Еще 1000 вакансия – другие авиакомпании.
Призываем сотрудников «Трансаэро» обращаться в наш центр.

ВЕДУЩАЯ

Коллеги, сегодня мы проводим пресс-конференцию заместителя руководителя Департамента труда и социальной защиты населения г. Москвы А.В. Бесштанько.
Тема нашей пресс-конференции: «Бродяжничество в Москве – пути решения проблемы».

А.В. БЕСШТАНЬКО

Уважаемые коллеги, добрый день.
Это очень сложная тема – оказание социальной помощи лицам, оказавшимся на улице. Вот один из примеров: Наталья, 41 год, коренная москвичка. Осталась без жилья по вине близких родственников, которые продали квартиру, пока она находилась в больнице. В 2009 году поступила в Центр социальной адаптации. Оформлены все документы, группа инвалидности, назначена пенсия, оформлено направление в стационарное учреждение социального обслуживания. На территории Центра она встретила своего будущего мужа, тоже колясочника. Брак, кстати, зарегистрирован. В 2014 году случилось несчастье – муж скончался. Но Наталья не теряет веры в будущее. Планирует получить права, выучить английский язык. Очень активный участник всех социальных мероприятий Центра. Душа коллектива в этой части.
Другая история: Михаил, 25 лет. Уроженец Калининградской области, воспитанник детского учреждения. В 2014 году неизвестными лицами обманным путем удалось уговорить его продать квартиру, вывести в одну из республика кавказского региона. Через полтора года ему удалось оттуда сбежать. Он фактически находился в плену. В настоящее время он ожидает отправки в органы социальной защиты Калининградской области. Очень спокойный, трудолюбивый парень, который активно участвует в социальной жизни Центра, в работе по направлению трудоустройства.
Зинаида Александровна, 83 года. Уроженка г. Новочеркасск, Ростовской области. Имеет 4 детей, 8 внуков, 4 правнука, которых она практически в одиночку воспитывала, но к концу жизни оказалась никому из них не нужна. В 2014 году обратилась в Центр адаптации, оказалась в Москве, после того, как в Новочеркасске никто их родных не стал о ней заботиться. В настоящее время мы оформляем ей путевку в стационарное учреждение социального обслуживания.
Ольга, 53 года, москвичка. В 2004 году вышла замуж на уроженца одной из республик, который впоследствии оформил ее квартиру на себя, выписал их с дочерью по решению суда. Обратилась в Центр. Был оформлен полный пакет документов, поскольку все документы, которые были у нее, скорее всего, были изъяты. Получила сейчас трудоустройство в ГБУ «Жилищник» р-на Люблино. Работает, никаких нареканий.
Игорь, 37 лет. Уроженец Сахалинской области. В 1995 году, во время землетрясения, погибли все родственники. В результате тяжелого психоэмоционального состояния начались проблемы со здоровьем, которые он не мог преодолеть даже при помощи врачей-психиатров. Оправившись от болезни и осознав, что остался один, рванул в столицу. Это был 2005 год. В 2015 году физически истощен и морально очень запущенный человек. Мы его нашли и сейчас парень четко поставил перед собой задачу изменить свой жизненный вектор. Ищет работу. Завязал с вредными привычками. Планирует в дальнейшем завести семью.
Владимир, 62 года, коренной москвич. После конфликта с женой ушел из дома. В 2006 году по ошибке суд признал его умершим. Супруга приватизировала квартиру на свое имя. В настоящее время ведется уникальные судебные споры по восстановлению его в правах. Весь комплекс услуг Владимиру оказывается. Надеемся, что с течением судебного процесса решаться вопросы и по обеспечению жилищных прав, и по дальнейшему жизнеустройству этого человека.
Мирхаким, 68 лет. Уроженец города Кульджа, КНР. После конфликта с семьей ушел из дома. Оставил 2-комнатную квартиру жене и сыну. Работал автокрановщиком в Великом Новгороде, снимал квартиру. В 2014 году работы не стало. Приехал в Москву в поисках работы. Перенес инсульт головного мозга. Подлечившись в стационаре, продолжил работать, но в 2015 году опять недуг усилился. В результате – потеря трудоспособности. Мы нашли его в одном из мест, прилегающих к одному из вокзалов. Сейчас ожидает путевки в органы социальной защиты Новгородской области. К сожалению, обратной информации по Новгороду нет. Скорее всего, нам придется самим решать его судьбу.
Сергей, 48 лет. Уроженец Казахстана. В детском возрасте с матерью переехал в Ульяновскую область, где долгое время жили. После смерти матери Сергей запил, потерял работу. Родственники отвернулись от него. Длительное время занимался бродяжничеством по всему ЦФО. В 2015 году без документов, совершенно больной, был найден нашими специалистами. Ему оказан весь комплекс медицинских услуг. Восстановлены все документы. Ожидает отправки к прежнему месту жительства. Ситуация тоже сложно решается, потому что в субъекте, откуда он родом, пока не могут найти необходимые условия для его возвращения. Он целенаправленно хочет вернуться.
Это такие зарисовки, чтобы было понятно, как эта тема развивается.
Исходя из нашего анализа на основе случаев людей, которые обращаются в наш Центр или которых мы находим, 67% причин бродяжничества в Москве – поиск работы, неудачный опыт работы, потеря работы. Исходя из этого человек находится на улице. Порядка 17% - семейные конфликты. 6% - проблемы, связанные с утерей документов или потерей жилья. Вопросы отсутствия четкого жизненного вектора после освобождения из мест лишения свободы – это порядка 3%. Только 4% выбирают этот путь осознано: «так проще жить», как они говорят.
Эти причины меняются. 10 лет назад бродяжничество в силу потери жилья было на первом месте – 50% случаев. У нас структура лиц, которые получают услуги в Центре социальной адаптации, по географической принадлежности распределяются достаточно рельефно: 14% - москвичи, 9% - Московская область. На 1% в год растет, уже 60% - лица иных регионов обширнейшей географии. 17% - иностранные граждане, доля которых тоже растет, хотя и медленно. В то время как количество москвичей, или зарегистрированных в Москве, стабилизировалось или очень медленно сокращается.
По срокам пребывания ситуация следующая: до года – порядка 47% - это люди, которые находятся до года. От 1 до 3 лет – порядка 23%. Основная масса тех, кто сейчас находится на улицах - это люди, которые недавно оказались в трудной жизненной ситуации. Порядка 11% - от 3 до 5 лет. 5% - от 5 до 7 лет. 4% - от 7 до 10 лет. Более 10 лет на улице – порядка 10%.
Если говорить о половозрастной структуре, то тенденция прошедшего года не изменилась. Раньше бродяжничество было мужской монополией – 95%. За последние 10 лет увеличивается, пусть медленно, доля женщин. 84% - мужчины и 16% - женщины.
Большинство людей на улице – это люди в зоне возраста экономически активного населения. В этом году порядка 5% - это люди от 18 до 30 лет. Порядка 15% - это лица от 31 до 40 лет. От 41 года до 60 лет – 64%. Лишь 15 % - лица старше 60 лет.
Учитывая специфику нашего законодательства, когда привязка всех бюджетных расходов по всем субъектам РФ осуществляется исходя из института места жительства, на фоне реализации конституционного права беспрепятственно прибывать, менять место жительства, реализовывать эту свободу передвижения, Москва оказывается в очень непростой ситуации. Если другие регионы могут привязывать свою политику исходя из института места жительства лиц, которые, например, получают помощь Центра адаптации в том или ином регионе, то в Москве этот принцип не работает: из общего числа людей, которым мы оказываем услуги, только 14% - москвичи. Центры адаптации, которые функционируют в Москве, оказывают помощь всем без исключения. Речь идет о помощи по факту обращения и факту обнаружения. Исходя из этого Очень серьезные косвенные траты Москва ведет и за другие регионы, в том числе. Ежегодно бюджет Правительства Москвы на вопросы социальной помощи бездомным, выделяет более 600 млн рублей. Это вся совокупность помощи: работа на улице, оказание срочной помощи в виде ночлега, предоставление социальных услуг в части условий временного пребывания, весь комплекс оказываемых услуг. Здесь вряд ли без изменения законодательства что-либо можно изменить или поправить. Мы работаем по такому принципу. Но из-за изменения социологического портрета московского бездомного за последние 10 лет эффективность мер будет под вопросом.
Работа по профилактике строится в 3 направлениях. Это уличная работа в целях выявления граждан. У нас произошло усиление материально-технической базы в этом направлении. Помимо 30 специальных автомобилей социального патруля появилось 5 автобусов, специализированных для оказания помощи в местах концентрации лиц БОМЖ. Сейчас мы концентрируем нашу помощь в этих точках. Прежде всего, это ЦАО.
Второе направление – это оказание срочной социальной помощи в виде ночлега. Третье направление - предоставление социальных услуг в условиях круглосуточного временного пребывания.
За 9 месяцев 2015 года на улицах Москвы нами выявлено 11 286 граждан. Проблема учета очень серьезно стоит. С 1 января 2015 года на территории РФ вступил в силу новый закон об основах социального обслуживания населения, граждан, который ввел понятие индивидуальной программы предоставления социальных услуг, которая, к сожалению, не охватывает тех случаев, с которыми мы сталкиваемся. Заполнить эту программу можно только если у человека есть все документы, паспорт. 2/3 лиц, с которыми мы работаем, документов не имеют. Здесь это пробел приходится заполнять в силу законодательства г. Москвы, когда наш Центр мы наделили полномочиями по признанию нуждаемости, по оформлению индивидуальных программ, по учету граждан.
В целом, количество людей на улицах – это сезонный фактор. Чем теплее на улице, тем количество людей, которых мы регистрируем на территории города применительно к нашим услугам, их становится меньше. Точнее, они менее заметны для Центра. Как только температура начинает падать, их становится больше. Пороговые показатели от 4000-5000 человек в летне-весенний период, а в осенне-зимний доходит до 16500 человек в Москве. Эту миграцию очень сложно предсказать. Там и фактор республик близлежащих, и регионов. Основной индикатор – это наши 4 вокзальных площади. Хотя, официальные данные по бездомным у нас есть на 2010 год, когда была Всероссийская перепись населения. Там было зафиксировано порядка 6500 человек по Москве.
Одной из проблем, которая возникает у человека на улице –это первичная проблема, – вопрос организации питания. Проблема бесконтрольного питания некоммерческими организациями и иными волонтерскими организациями, которые помогали этим людям, ни коем образом не критикую, очень серьезно стояла. В 2015 году у нас вовсю заработал проект – Пункт оказания срочной социальной помощи по горячему питанию. Это значительно улучшило санитарно-гигиеническую ситуацию, прежде всего, по площади трех вокзалов. У нас там было несколько точек кормления по некоммерческим организациям, РПЦ и другие. Все это имели очень неприглядный вид. Сейчас есть единый пункт, где есть подвод электричества, вода, где по графику НКО могут кормить людей, где люди получают на месте помощь, и мы им говорим, что у них есть возможность немного изменить свою жизнь, получить медпомощь, переночевать, поискать работу. Это дает свой результат. У нас есть точки притяжения этих людей. У нас в законодательстве нет правил, в отличие от близлежащих соседей, как, допустим, в Белоруссии, такого жесткого законодательства по поводу задержания этих лиц. А точки притяжения мы можем и обязаны создать. По данным на 9 месяцев 2015 года мы распространили 51 000 порций горячего питания. 13 общественных организаций осуществляют там кормление. Повторюсь, это не просто пункты питания. Там можно получить любую помощь.
За 9 месяцев с Пункта оказания срочной помощи нами было доставлено 4740 человек. Это реально результат того, что люди своим решением добровольно решили обратиться в наш Центр и получить помощь.
По ночлегу у нас 11500 человек прошло через эту услугу. По количеству – это 52000, учитывая, что несколько раз люди попадали в наш контур. Это серьезный показатель.
На зимний период в Москве развернуто 1500 коечного фонда, который мы можем увеличить до 2 000. Это к вопросу о жестких морозах.
Вторая проблема – это ситуация с медпомощью. Здесь мы активно взаимодействуем с медицинским блоком. У нас значительно уменьшился - в 2 раза по сравнению с прошлым годом, - показатель госпитализации лиц, которые находятся и получают услуги в нашем Центре. Вопрос, связанный с получением комплексной медпомощи серьезно продвинулся за год. Увеличился проход через флюорографию. Мы уменьшили объем рисков, связанных с пневмонией, туберкулезом. Человек, который хочет получить медицинскую помощь, без проблем может их получить.
В 2015 году более 1500 медицинских услуг мы оказали в Центре. Налажена система взаимодействия по госпитализации. Раньше, когда госпитализация наступала у человека с улицы, после выписки мы его теряли. Сейчас налажено взаимодействие с медучреждениями, и мы имеем обратную связь и отслеживаем местонахождение этого человека.
1172 человека единовременно могут разместиться в филиалах Ясенево, Востряково, Косино-Ухтомское, Марфино, Дмитровское, Люблино (здесь самый большой объем коечного фонда). За счет стационарных отделений, дополнительных ресурсов, НКО, мы можем довести коечный фонд до 2000 коек, потому что вопрос обморожения и смерти от обморожений до сих пор остро стоит, хотя зимы, казалось бы, не такие суровые. Да, таких цифр по обморожению, какие были 10 лет назад, их уже нет – до 1500 человек погибало от переохлаждения. На сегодняшний день это десятки, и из них только половина - это люди БОМЖ. Банально, 50% - люди, находящиеся в нормальном жизненном векторе, но доведшие себя до беспамятного алкогольного опьянения.
В 2015 году в условиях круглосуточного временного пребывания у нас находилось порядка 2200 человек. С ними заключается договор ресоциализации. Им оказывается психологическая помощь, юридическая помощь. Программу трудоустройства мы активно начали реализовывать с прошлого года. Теперь функции в части занятости переданы Департаменту. Тогда это начиналось с первых ярмарок вакансий для лиц БОМЖ. В начале были трудоустроены единицы. Но сейчас за 9 месяцев работы на постоянную работу трудоустроено 192 человека. Трудоустройство –универсальная форма ресоциализации. Сейчас мы совместно с центрами занятости будем готовить специальную программу трудоустройства таких людей. Единственно, мы будем работать исключительно в рамках всего социального пакета. У нас, к сожалению, есть НКО, которые пытаются упростить схему трудоустройства. Мы на это не пойдем. Если мы трудоустраиваем человека, мы следим, чтобы у него был СНИЛС, ИНН, трудовой договор, трудовая книжка, отчисление всех социальных выплат, чтобы не было «партизанщины», что выдали наличные деньги, привезли, вскопали, и, дескать, они трудоустроены - это фикция трудоустройства.
За 9 месяцев к прежнему месту жительства отправлено 143 человека. Мы значительно увеличили объем средств. Если в прошлом году это было всего порядка 300 000 рублей на год, то сейчас это уже 1 млн. Это позволяет решать вопрос жизнеустройства в других регионах. К сожалению, у нас процент возврата людей не снижается. Т.е. мы отправим человека, а через год опять его увидим. Это направление будет продолжено. Мы всем оказываем помощь в покупке билета. Главное, чтобы была обратная связь с другими регионами.
В Центре проводится комплекс мероприятий, направленных на восстановление психоэмоционального состояния человека и возвращения его в общество. Точка невозврата – это 1 год. Здесь мы привлекаем на наши площадки и артистов, и устраиваем спортивные мероприятия, и творческие. Устраиваем просмотры фильмов, привлекаем творческую молодежь к работе с этими людьми, проводим конкурсы, экскурсии и т.д. Понимаете, при соприкосновении с этими вещами, у этих людей как минимум создается благоприятный эмоциональный фон, достаточный, чтобы человек задумался, что его ждет впереди.
Взаимодействуем со всеми конфессиями. У нас есть наблюдательный совет при Центре, в котором работает и РПЦ, и католическое направление и др. Они так же помогают этим людям с психосоциальной нагрузкой.
Самый главный результат – это спасенные человеческие жизни и жизни людей, которые, как они говорят, сделали шаг за контур, за круг. Удивительные люди. Многие из них становятся сотрудниками нашей службы. Многие из них рискуют не только здоровьем, общаясь с людьми, которые постоянно находятся на улице и являются носителями социально опасных заболеваний, но рискуют и жизнью, когда идет неадекватная реакция на помощь, на предложение помочь. У нас есть случаи, когда сотрудники социальных служб оказываются с серьезными ранениями. Но в целом, эта работа выполняет очень важную функцию – она дает человеку на улице альтернативу, иной вектор жизни. Вся созданная в Москве инфраструктура эту возможность создает. Другой вопрос – это законодательство. Мы работаем в действующей законодательной базе, которая во главу угла ставит заявительный характер социального обслуживания, т.е. нет понятия оказания социальных услуг в административном порядке или по принуждению. Мы работаем в ситуации примата конституционной свободы передвижения.
Обратите внимание, количество людей, с возрастом, приближающимся к 18 годам, постепенно увеличивается. Это говорит о том, что это фактически клиенты системы стационарного социального обслуживания в будущем. Наша задача – минимизировать количество таких жизненных ситуаций. Их нельзя исключить. Не все люди в силу своего психоэмоционального состава, акцентуации личности, вообще способны перешагнуть этот Рубикон и вернуться к обычной жизни. Но дать людям шанс - наша главная задача, чем мы и занимаемся.
Спасибо.

Н. ПОКРОВСКАЯ – «Московская правда»

Вы сказали, 35 социальный патрулей и автобусов работает в городе. Достаточно ли этого?
Я знаю, вы проводите в московском метрополитене много рейдов. Хватает ли их?
Второй вопрос: попрошайки – это же не всегда лица БОМЖ? На улицах Москвы их очень много. Какой процент этих людей реально нуждается в помощи? Какой процент этих людей - БОМЖ?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Что касается материально-технической базы, пока мы считаем ее достаточной для решения вопроса оказания помощи в округе, который дает нам почти 70% всей нашей клиентской базы. Я имею в виду ЦАО. Но у нас в последнее время пошла тенденция, когда люди выбирают местом своей концентрации не ЦАО, а ЮВАО, ВАО, где уличную работу нужно усиливать. В этом смысле усиление службы социального патруля необходимо, и мы над этим работаем. По ЦАО они задачу на 100% выполняют.
Что касается ситуации в метро… Человек, который хочет жить на улице, оказывается в криминализированной среде. На 99% - это системный криминальный бизнес. Причем, очень жестокий, особенно, что касается детей. Для сравнения, если вы приедете в Стамбул или в Рим, и походите по центральным улицам, и сравните с Москвой – это небо и земля. В этих городах поделенный на кварталы бизнес попрошайничества, особенно, в Стамбуле, с применением детей – это бизнес, поставленный на поток. В Москве усилиями служб безопасности Метрополитена, нашими пешими бригадами, органами внутренних дел, полиции, фактически это социальное зло из Метрополитена минимизировано. За последний год мы фиксируем значительно снижение всех этих случаев. Раньше это были самые серьезные точки по трафику. Теперь они уходят в другие формы. Они более мобильны, начинают работать по вагонам, где их трудно поймать. Среди наших клиентов это очень небольшой процент. Сейчас в целом, по метро, исходя из того, что квадратно-гнездовым способом по станциям у нас накрыты абсолютно все линии метро, с этого года значительно усилена административная ответственность за попрошайничество в метро, эту ситуацию удалось минимизировать. По нашим данным значительно снизилось число лиц БОМЖ в вагонах метро в полубессознательном состоянии. То, что метро больше не становится решением вопроса по ночлегу говорит о том, что люди видят альтернативу. Мы стали о себе заявлять. Мы не стали просто ждать людей в своих центрах, а выходим непосредственно на места концентрации лиц БОМЖ, давая им альтернативу ночевки в метро.
Что касается административной ответственности, то очень сложно доказать состав правонарушения, когда речь идет о попрошайничестве. По нашей информации порядка 129 человек за 9 месяцев 2015 года было зафиксировано органами полиции, совместно с социальным патрулем, в московском Метрополитене. Создан центр в организаторе перевозки - это метро Петровско-Разумовская, где составляют все эти документы. Этот показатель в 129 человек – это в 3 раза меньше, чем в прошлом году. Думаю, с каждым годом мы будем делать какой-то шажок в искоренении этого социального зла.

И. КУХАРИШИНА - «Вечерняя Москва»

У вас как-то увеличивается поддержка бездомных в зимний сезон?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Конечно. Я уже сказал про койки. Дополнительно под зимний период мы формирует мобзапас резервный мягкого инвентаря (одежда, питание). Плюс, меняется режим работы патрулей – мы переходим на круглосуточный режим работы, который позволяет человеку получить помощь в любое время. На каждом вокзале, кроме Киевского (но добавим его), есть пункты, которые начнут с 1 ноября работать в круглосуточном режиме. Там человек может получить помощь и ночлег в любое время. Кроме того, если он обращается в социальный патруль, мы можем в любое время доставить человека в социальные центры. Проблема в том, что не все соглашаются, не все хотят. Потому что свобода передвижения, право на выбор места жительства, нет такой ответственности, как есть Белоруссии (у них отдельная статья – до 2 лет лишения свободы за систематическое занятие бродяжничеством). У нас общество должно подойти к такому моменту, когда оно признает, что нужно делать. Либо увеличивать объемы финансирования на помощь этим людям, при том, что московская история особенная. Либо это хождение по кругу будет продолжаться, либо постепенно законодательно будет вводиться ограничение режима, специальные режимы для таких людей. Видимо, пока мы к этому не готовы. Хотя, еще раз говорю, законопроектную работу и работу по подготовке предложений, связанный с усилением административной составляющей, не только социальной, которая ни коим образом не будет снижаться, мы ведем. На мой взгляд, рано или поздно мы в любом случае к этому придем.

И. БОРОВЕЦ – ИА Московской области

На обсуждении такого же вопроса в Мосгордуме один из специалистов отметил, что участие попрошаек в криминальных схемах, по его сведениям, не доказано. Какие основания утверждать, что 90% людей – участники криминальной схемы?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Это оперативная информация ОВД. Это люди, при общении с которыми мы четко фиксируем абсолютное игнорирование какого-либо взаимодействия. Человек, который оказался в беде, а мы исходим из этого, и мы привозим и оказываем ему помощь – таких единицы. Человек, который систематически оказывается, и мы его фиксируем совместно с нашими коллегами в полиции, занимается одним и тем же делом систематически, и оперативная работа устанавливает его связь с людьми, которые далеко – они даже в метро не ездят. Это очень серьезные люди, организаторы этого преступного бизнеса. Все это говорит о том, что эти люди профессионально занимаются преступной деятельностью. Это же болезнь всех крупных городов.

И. БОРОВЕЦ – ИА Московской области

Еще есть очень много товарищей, которые ставят животных и ставят табличку «на корм». Как это классифицируется? Можно ли привлечь их за издевательство над животными?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Вопрос, связанный с взаимодействием животных и человека на улице – это отдельная тема. На Каланчевской улице у нас есть наш постоянный клиент. У него собака. Он постоянно с ней. Он делит с ней и хлеб, и еду. К этой ситуации, как правило, кто-то подключается – появляются люди с пони и т.д. С точки зрения ответственности нужно смотреть на то, как это сделано. Там же уголовная ответственность только за действия, совершенные с особой жестокостью, очень трудно доказуемые.
Вы затронули очень интересную тему. Некоторых таких людей мы берем к себе в центры вместе с собаками, кошками. Эти люди как правило в 1000 раз человечнее, чем люди, которые занимаются бродяжничеством многие годы, и которые видят отдушину в алкоголе. Почему человек оказывается на улице? У него нет круга общения. Ему свою беду некому высказать. Он остаётся один на один. И здесь животные очень помогают ему. Например, он отказывается получать у нас социальную услугу, если мы его не возьмем со псом или кошкой. Мы идем на попятную.

Н. МАРКИНА – «За Калужской Заставой»

Я хотела бы узнать реакцию благополучных слоев населения на нашу помощь. Как, например, относятся к соседству с центрами те, кто рядом живет?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Вопрос, связанный с реакцией – это лакмусовая бумажка, наше отношение к этой теме. Когда москвичи вспоминают о теме БОМЖ? Когда их видно, когда они появляются в подъездах или лифтах. Реакция – это как барометр социальной толерантности. Мы последние 5 лет видим, что уровень агрессии становится меньше. Хотя высказывания, что это представители других регионов или республик, проскальзывает.
У нас была интересная ситуация, когда здесь рядом мы открыли пункт питания, на Краснопрудной. Первоначально там по питанию такое творилось, что местные жители говорили, делайте, что хотите. Мы исправили ситуацию, уменьшили количество этих людей. Вопросов сразу стало меньше. Если все это в цивилизованной форме, люди начинают по-человечески к этому относиться, чего не скажешь о работе, которую мы ведем в округах – операция «Подъезд». Совместно с ОВД, полицией, территориальным общественным самоуправлением мы находим места нахождения. Реакция жителей очень разнообразная: от агрессии до прямой помощи. Это большая проблема и вопрос – создать иной фон в отношении к этим людям. Мы же с вами говорим, что Москва – это город добрых дел. Это один из показателей того, насколько он добр. У нас значительно продвинулось взаимодействие с волонтерскими организациями. Мы регулярно работаем с нашим координационным советом, который решает вопросы размещения. Мы очень надеемся, что расширение информационной работы, разъяснительной, позволит сделать позицию москвичей к этим людям более толерантной.

А. МОСИНА - Сокольники и весь ВАО

Можно ли как-то решить ситуацию, которую я сейчас попытаюсь описать. В нашем округе одна из центральных улиц – Щербаковская. На этой улице, фактически, в самом ее начале, дома №3 и№5, там на улице уже много лет подряд обитает некий бездомный мужчина. Власти района о нем знают, пытаются что-то сделать. Но они не могут добиться его переселения без его желания, а его нет. Жители жалуются. Как минимум, они не довольны соседством. Как максимум, беспокоятся, что в один прекрасный день его убьют агрессивно настроенные граждане. Что-то реально можно сделать?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Мы эту точку знаем. С ней работает наш социальный патруль. Дело в том, что насильно его забрать можно только если он совершит деяние, нарушающее закон. В ситуации, когда нет оснований привлекать к ответственности, изъятий быть не может. С этим человеком мы ведем очень плотную работу. Там все это очень неприятно выглядит, все эти матрасы. У него есть круг общения. Социальный патруль с ним постоянно взаимодействует. Сейчас хотим подключить НКО, чтобы еще и они поговорили.

А. МОСИНА -

Он же еще не вполне адекватен. В этой ситуации как-то можно что-то сделать?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Парадокс в том, что признать недееспособным в суде можно лицо, которое имеет документы, удостоверяющие личность – замкнутый круг. Получить документы, удостоверяющие личность, можно по заявлению. Все. Это очень узкие вопросы. У нас нет в законодательстве режима принудительного изъятия в социальное учреждение. Только в ситуации, когда речь идет о социально опасном поведении, т.е. все, что касается психиатрии. Пограничных ситуаций – море. И здесь только убеждение, разговор.
Вот в данном конкретном случае у него блок по отношению к госструктурам, хотя у нас в соцпатруле человек 30 – это люди из среды, которые поднялись и стали нашими сотрудниками. Там же даже разговаривать нужно по-особому с такими людьми, объяснить, зачем ему это нужно, что его не обманут, что не везут в тюрьму. Миропонимание человека, находящегося на улице, у него совершенно другое. Там время течет по-другому. Отношение к государству на 80% очень враждебное. Поэтому, мы сейчас очень активно будем привлекать НКО.

Н. ПОКРОВСКАЯ – «Московская правда»

Вы сказали, что трудоустройство – важнейший аспект в ресоциализации. Из 200 человек, которые трудоустроили в этом году, кто из них все еще продолжает работать?
Как работодатели к этому относятся? Как вам удается уговорить их?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Приходится уговаривать. Очень тяжело идут работодатели на это. Мы считаем, что к перечню лиц, которые официально есть в нормативных документах Службы занятости, а это так называемая категория лиц, имеющие затруднение на рынке труда (молодые мамочки, инвалиды, лица, освободившиеся из мест лишения свободы). Мы считаем, что этот вписок нужно пополнить и готовить специальную программу трудоустройства для этих людей.
Если человек начинает работать, то 90% из 100%, что он забудет про улицу. Если, конечно, подключится психосоциальный фактор, касающийся изменения отношения к алкоголю и т.д.
Когда мы начинали, только 3-4 работодателя заявили интерес на ярмарке. Сейчас это более 10 организаций. Мы сами активно ищем людей не только в Москве, но и в Московской области, в близлежащих регионах, которые берут людей в своих крестьянские, фермерские хозяйства, которые создают им эту жизненную альтернативу. Эти 192 человека – это те, кто постоянную имеют работу. К сожалению, у нас есть случаи, когда люди бросают. Из общего количества 1/3 срываются, бросают работу. Это которые до первых денег. Потом мы их начинаем опять заново настраивать их на эту жизнь. Да, по некоторым случаям, это хождение по кругу. Но если этого не делать, у этого человека все шансы вообще закончить жизнь где-нибудь на улице. 
Теперь будет разработана отдельная программа по трудоустройству, которая будет реализовываться не только в Люблино, но во всех районах Москвы.

О. БЕЖСКАЯ – «Московский Комсомолец»

Вот если человек пришел с улицы, часто у них просто не жилья. Как с жильем обстоит ситуация?

А.В. БЕСШТАНЬКО

Одна из сложнейших проблем ресоциализации – это жилье. Рынок жилья очень гибкий в Москве. Это предложения от 300 рублей в сутки до бесконечности.
Мы работаем в двух направлениях. Первое: у нас есть база всех общежитий, которые предоставляют свои услуги, где цены адекватны зарплатам, которые они получают. К сожалению, эти зарплаты пока не дотягивают даже до средний. Средняя зарплата человека, которого мы трудоустраиваем – это максимум 35 000 рублей. Соответственно, возникает вопрос в поиске хостела, который предоставляет только место для проживания. У нас есть картотека этих учреждений. Мы предоставляем сейчас возможность использования площадей специальных жилых домов.
Опять же, это же вопрос регистрации. Чтобы улучшить жилищные условия в Москве, необходима регистрация по месту жительства и определенный срок. Т.е. замкнутый круг опять получается. Здесь крайне сложно найти универсальное решение. Мы помогаем людям таким образом и кто-то из них выкарабкивается. Кто-то живет у родственников, кто-то снимает жилье, кто-то снимает не в Москве, а в Подмосковье, где это дешевле. Все эти варианты жизнеустройства социальная служба Центра с нашими клиентами прорабатывает.

ВЕДУЩАЯ

Спасибо большое. Пресс-конференция окончена.