Пресс-конференция Департамента здравоохранения

ВЕДУЩИЙ

Добрый день, коллеги. Сегодня мы проводим пресс-конференцию на тему: «Международный день борьбы с наркоманией. Модернизация наркологической службы Москвы». В пресс-конференции принимают участие Потекаев Николай Николаевич, заместитель руководителя Департамента здравоохранения города Москвы, Брюн Евгений Алексеевич, главный специалист нарколог Департамента здравоохранения города Москвы и Мазус Алексей Израилевич, главный специалист по проблемам диагностики и лечения ВИЧ-инфекции Департамента здравоохранения города Москвы.

Н.Н. ПОТЕКАЕВ

Сегодня знаковая пресс-конференция, потому что сегодня День борьбы с наркоманией, наркобизнесом. В этой связи здесь присутствуют мои коллеги, работа которых во многом смежная. Наркомания – социально значимая проблема любого социума и неразрывно связана с социально значимыми заболеваниями, такими как ВИЧ, наиболее вероятный способ передачи которого инфекционная наркомания. Об этом более подробно расскажут коллеги.
Департамент здравоохранения уделяет большое внимание вопросам профилактики наркомании и заболеваний, с ней связанных, в первую очередь, ВИЧ –инфекции. Одним из результатов реформы московского здравоохранения стало создание крупной сетевой структуры, которая позволяет единообразно решать проблемы наркомании, в рамках Московского научно-практического центра по борьбе с наркоманией, который возглавляет Евгений Алексеевич. Эта новая структура представляет собой головной центр и ряд клиник, где осуществляется работа специалистов по данной проблеме.
Предоставляю слово Алексею Израилевичу, чтобы сразу обозначить взаимосвязь ВИЧ-инфекции и наркомании.

А.И. МАЗУС

Большое спасибо!
Очень важные проблемы освящаются в Международный день борьбы с наркотиками.
На слайде представлены данные по ВИЧ-инфекции в РФ. Информация по городу Москве, поскольку мы с вами часто встречаемся, хорошо известна, каких-то принципиальных изменений в нашем городе нет. Количество лиц, которые заразились ВИЧ при внутривенном введении наркотиков, минимально. Этот путь передачи инфекции вышел на 3 место. Это очень важный фактор, именно поэтому в Москве стабильно спокойная ситуация. Это один из индикаторов хорошей работы наших наркологов и службы по борьбе с наркотиками. За последние чуть больше, чем 10 лет, Москва практически справилась с эпидемией ВИЧ-инфекции и внутривенной наркомании среди молодежи. Разница огромная с тем, что было 10 лет назад в Москве, а так же с тем, что происходит не только в некоторых регионах РФ сейчас, но и в странах Западной и Центральной Европы. Рост заболеваемости по Центральной Европе выше, чем по РФ в целом. Сибирь является самым неблагополучным регионом нашей страны. На фоне чрезвычайно высоких цифр эпидемии ВИЧ-инфекции она продолжает демонстрировать прирост новых случаев. Однако, у нас в этом году есть 3 региона, которые показывают снижение заболеваемости.
После 2000 года в РФ появились различные международные фонды, эксперты, советчики и т. д. Вы видите слайд, показывающий 2001 год, это пик заболеваемости ВИЧ-инфекцией. Тогда нам стали советовать срочно переходить на программы по снижению вреда, использование метадона – это было одно из важнейших требований работы этих организаций в нашей стране. Был сделан акцент на том, что будет в РФ, если мы этого не сделаем. Еще тогда, более 10 лет назад, различными экспертами утверждалось, что у нас скрытая эпидемия ВИЧ-инфекции, и что больны 10 миллионов человек. Чудовищная нелепица! Россия имеет самую совершенную систему мониторинга ВИЧ-инфекции! Тем не менее, нам, как, например, в Африке 5 - 10 раз посчитали больных. Прогноз был еще ужаснее. По мнению сторонников метадоновой терапии, к 2010 году были бы инфицированы более 8 миллионов человек, если бы мы не перешли на контроль эпидемии приемами программ снижения вреда. Похожие программы были предложены и на Украине. Вы видите на слайде соответствующий протокол. Предлагалось вообще раздавать метадон вне наркологических клиник, а, фактически, - на улицах. Сегодня на Украине действует такой нормативный документ, подписанный достаточно высоким должностным лицом, и программа так или иначе работает. Профессор Брюн подробнее расскажет, как это там происходит.
Чуть больше месяца назад вышла статья одного из отцов программы снижения вреда, Джорджа Сороса. В Файнэншл таймс вышла его авторская статья, где Дж. Сорос пишет, что не нужно бороться с наркотиками, что это пустая трата денег, что самым эффективным методом борьбы с наркотиками является снижение вреда от их потребления. Именно Дж. Сорос создал достаточно мощную сеть и его фонд первым начал раздавать в нашей стране шприцы. В нашей стране появились акции протеста, где больные ВИЧ-инфекцией требовали и метадон, и раздачу шприцев. Еще сегодня так или иначе работают какие-то фрагменты этих программ в России, но в полном объеме они работают в Украине. Эта работа самым активным образом ведется в рамках Глобального фонда борьбы со СПИДом, который стал проводником идеи борьбы с наркотиками, не борясь с ними по сути, а "снижая вред". К сожалению, опыт нашей страны показывает, что именно в тех регионах, где элементы этих программ работали (это были пилотные проекты в рамках Глобального фонда), сегодня имеет место наибольшая пораженность ВИЧ-инфекцией. Мы отслеживали ситуацию в Украине. Отмечу, что появилось достаточно странное интервью одного из руководителей Глобального фонда, который указал, что наконец-то в Украине год назад началось снижение числа новых случаев, и причиной этому является реализация программ снижения вреда. Вы на слайде видите это интервью. При этом, параллельно и мы, и ряд экспертов ЮНЕСКО отмечали, что сегодня в Украине выявляют больных уже на стадии СПИДа – это случаи поздней диагностики. Когда мы сделали более детальный анализ, используя данные Министерства здравоохранения Украины и европейских центров мониторинга заболеваемости, то выяснилось, что это снижение не более чем искусственное, и связано с тем, что просто меньше стали делать исследований.
По поводу тестов на ВИЧ. Наша страна является эталоном по обследованию граждан на ВИЧ. 18 % - это очевидно высокий уровень. США пытаются нас догнать. Такой уровень скрининга дает нам возможность раннего выявления больных ВИЧ-инфекцией. Мы знаем как в любой точке нашей страны и каким образом меняется ситуация в режиме онлайн.
Крым. Отдельная программа. Сразу появились заявления руководства Фонда, что они волнуются, как же больные останутся без метадона. Сегодня, в рамках того же Международного фонда, жителям РФ - Крыма, предлагается переехать в Украину и продолжать бесплатно получать наркотики.
На следующем слайде данные по еще одной бывшей советской республике. Там тоже достаточно активно начались программы снижения вреда. Стали больше давать денег на эти программы, как из собственного бюджета, так и из международных фондов. Вы воочию видите, что процент наркозависимых, инфицированных ВИЧ вырос – это индикатор эффективности работы этой программы. Никакая эффективность! Когда мы сравниваем нас или США по количеству наркоманов, мы должны понимать, что у нас их много, но их в несколько раз меньше, чем в США. Если мы говорим про больных в США, то в нашей стране на учете стоит меньше, чем умерло от СПИДа в этой стране. У нас абсолютно разная эпидемия и условия работы с населением.
Все ли страны пользуются метадоном? Мы иногда читаем в средствах массовой информации, что только Россия и несколько стран Африки не приняли метадоновую программу. Это не так. Вы видите карту стран, где не используются заместительные метадоновые программы. К ним относятся и Япония, Южная Корея, само собой, Северная Корея, страны НАТО: Турция и так далее.
Канада – страна-лидер программ снижения вреда. Она не только стала раздавать наркотик, но и создала специальные помещения для внутривенного употребления героина, который так же выдавался бесплатно жителям страны. Этот опыт считался самым передовым, пока не стали более подробно рассматривать результаты. Вы видите, что рост числа пользователей наркотиков стал более интенсивным на фоне открытия этих центров, и что число больных ВИЧ-инфекцией тоже стало серьезно расти, так же как и число больных парентеральными гепатитами. Поэтому, сегодня Канада уже не является страной-сторонником программ снижения вреда, хотя они работают. Позиция страны была озвучена в этом году и заключается в том, что только борьба с наркотиками является эффективным методом предупреждения ВИЧ-инфекции и развития эпидемии наркомании.
Наша страна работает в рамках стратегии государственной политики по борьбе с наркотиками. Наши специалисты и политики достаточно четко оценили все возможности и мировой опыт борьбы и с наркотиками, и с ВИЧ-инфекцией. Мы полагаем, что модели, заложенные в этой стратегии, имеют абсолютно эффективный научный характер. Москва совершенно ясно демонстрирует насколько эффективно она работает.
Однако, есть регионы, где данная стратегия работает не очень эффективно, но об этом подробнее расскажет уже Евгений Алексеевич.
На этом слайде все, что мы сегодня обсуждаем. Мы его сделали для научного форума. Речь идет о том, что если сейчас всех больных ВИЧ-инфекцией лечить, то это может купировать дальнейшее развитие эпидемии, - она может остановиться.
Это новый тренд – чем ниже уровень вирусной нагрузки в популяции, тем ниже риск передачи ВИЧ-инфекции. Все это относится к работе, которую мы ведем. Можно вешать предупредительные плакаты, использовать сигналы, проводить профилактическую работу с населением, но мы видим следующий слайд. Наша задача – заморозить возможность человека рисковать своей жизнью. Это касается и ВИЧ-инфекции, и наркотиков.
Спасибо за внимание!

П. ПАРХОМЕНКО - «Коммерсант ФМ»

Не могли бы вы озвучить, сколько у нас на сегодняшний день ВИЧ-инфицированный, о которых известно, и какова динамика в сравнении с прошлым годом?

А.И. МАЗУС

Если сравнивать с прошлым годом, то у нас прирост 7% по стране. На учете сегодня чуть больше 630 000 больных ВИЧ-инфекцией.

Я. АГАФОННИКОВ – РИА «АМИ»

Недавно я слышал рассказ о метадоновой заместительной терапии в Крыму, о том, что теперь она отменена. Это было буквально позавчера. Хотел бы узнать, насколько крымчане пользуются приглашением Украины, и отправляются туда для метадоновой терапии?

А.И. МАЗУС

Вопрос больше к профессору Брюну, это его зона ответственности.

Е.А. БРЮН

30 человек.

А.И. МАЗУС

Из больных ВИЧ-инфекцией наркозависимых, только несколько больных переехали, поскольку все-таки в России были созданы условия лечения и от ВИЧ-инфекции, и от наркомании. У нас есть достаточно современные препараты и возможности оказания медицинской помощи достаточно высокого уровня, которыми они воспользовались. И в нашем центре есть такие пациенты, которые получают соответствующее лечение.

Е.А. БРЮН

Международный день борьбы с наркоманией и наркобизнесом. К сожалению, с нами сегодня нет тех, кто борется с наркобизнесом. Наша зона ответственности – это снижение спроса на наркотики любыми способами. Их много: это первичная профилактика выявления факторов риска, вторичная профилактика раннего выявления и вмешательства в судьбу потребителей наркотиков, это третичная профилактика, т.е. лечение и реабилитация наших больных. Это большой комплекс методов и подходов.
Сегодняшний день, уже много лет отмечаемый, призван объединять государственные органы и гражданское общество в преодолении распространения наркотиков и снижении спроса. В рамках этого дня на прошлой неделе, 19 числа, Общероссийская общественная организация « Российская наркологическая лига» провела большую пресс-конференцию в Мэрии. Нашими гостями были все субъекты федерации, были интересные доклады. Мы каждый год отмечаем этот день. К сожалению, было мало прессы, и эта акция мало освещалась. Я постараюсь сегодня это компенсировать.
Россия подписала все конвенции по наркотикам. Первая конференция была в 1909 году, где Россия была основным организатором этого мероприятия. 1912 год – Первая конвенция по наркотикам. Россия подписывается среди других 7 членов этот конвенции. Одна их главных рекомендаций всех конвенций – это неиспользование наркотиков в лечении наркомании. Россия всегда трепетно относилась к этому вопросу и законодательно запретила использование любых наркотических средств в лечебной практике наркологических служб страны. Мы это неукоснительно выполняем. Что касается московской наркологии, я много лет занимаюсь организацией наркологической помощи в Москве, а с 2009 года и в стране. Минздрав выбрал московскую наркологию, как модель для страны. Я продемонстрирую несколько слайдов.
Это население Москвы с распределением в разных административных округах. Наш центральный офис находится на ул. Люблинской д.7/1 в ЮВАО и есть масса филиалов. Два клинических филиала: бывшая наркологическая больница №17 и 1 апреля мы открыли загородный реабилитационный центр в Ступинском районе. Сейчас там уже 40 больных. Он рассчитан на 150 человек. Вчера там был концерт, посвященный Дню борьбы с наркоманией и наркобизнесом, который устроили сами выздоравливающие ребята. Там находится 5 севастопольцев, прошедших лечение в нашем центре. Всего у нас прошло лечение 47 человек из Севастополя. Таково было решение Правительства Москвы и Департамента здравоохранения Москвы. Севастополь – это зона нашей ответственности. Тяжелых больных, которые там получали метадон и нуждались в помощи по отказу от метадоновой программы, а это достаточно сложные ВИЧ-инфицированные больные, мы их забрали в Москву и оказываем им помощь. Для части неимущих больных Российская наркологическая лига, как общественная организация, покупала билеты, чтобы их можно было доставить сюда.
В этом году Департамент здравоохранения предоставил возможность закончить создание модели территориальной наркологической службы. У нас есть все, что необходимо для оказания помощи. Генетическая лаборатория – это тоже наша новинка. В течение предыдущего месяца мы ее открыли и оборудовали. Уже начаты тестовые измерения. Генетические исследования мы предполагаем использовать для ранней диагностики генетического фактора риска по зависимому поведению. Ученые всего мира, которые занимаются фундаментальными исследованиями в области наркологии, давно доказали, что 80%-85% вклада в будущее зависимое поведение – это генетический фактор, сбой биохимии головного мозга. Эти дети нуждаются в другом воспитании, другой системе взаимоотношений. Это очень важно и мы хотим предложить гражданам Москвы, а потом это будем тиражировать и в субъекты федераций, те методики, которые позволят нам на раннем этапе в детском возрасте определить генетические факторы риска и систему снижения рисков для родителей, чтобы они правильно воспитывали своих детей. Не так давно было совещание у Президента РФ, координационный совет при Президенте РФ, о действиях в интересах детей. Возглавляет его Л.И. Матвиенко, а вел заседание Президент. Мы докладывали как раз о генетических факторах. В каком –то из выступлений Президент говорил о персонифицированной медицине. .Наш министр говорит тоже об этом, что нужно учитывать генетические факторы, потому что все больные разные. Здесь образуется мостик от персонифицированной медицины к персонифицированной педагогике. Мы попробуем в ближайшие годы доказать, что эта система будет работать.
Это наши новинки на сегодняшний день. В следующем году, надеюсь, мы расскажем вам еще что-нибудь.
В каждом округе есть свой наркологический диспансер, как амбулаторное подразделение, куда граждане обращаются за помощью. Врач решает, лечить амбулаторно или отправлять в стационар. Последние 3 года мы проводим большую реорганизацию наркологической службы. На первом этапе мы объединили все диспансеры наркологические в единое учреждение, потом все стационары, и сейчас оптимизируем коечный фонд. Исторически так получается, что развитие наркологической помощи позволяет нам увеличить поток больных в амбулаторной сети и уменьшить стационарную часть этой работы за счет роста наших лечебно-реабилитационных технологий. Нам очень помогают в этой работе волонтерские пациентские организации – «анонимные алкоголики», «анонимные наркоманы», «анонимные игроки», «анонимные обжоры» и т.д.
У нас три клинических стационарных подразделение: на Люблинке, Болотниковской, в Аннино на Варшавке. Все они имеют одинаковую структуру.
На слайде Наркологический диспансер №1 в ЦАО. Новое здание. Во всех диспансерах есть подразделения: лечебное, детское, дневной стационар, реабилитационное, профилактическое и т.д. С диспансера на Автозаводской начиналась московская наркология. Он был организован в 1976 году и его возглавлял один из отцов-основателей наркологии – Дроздов Николай Семенович. Есть и Зеленоград. Не буду показывать все фотографии, их очень много. Около 50 зданий только.
Не всякий субъект федерации имеет отделения для несовершеннолетних. Там два подразделения – лечебное и реабилитационное. Нигде в России нет самостоятельного центра профилактики табачной зависимости или химических зависимостей.
Наркология развивается. Мы понимаем, куда мы идем.
Несколько слов по Крыму. К сожалению, за 23 года, которые Крым относился к Украине, внимание не очень уделялось наркологической помощи. Больных старались переводить на метадон и бупренорфин. Вся эта политика привела к тому, что количество наркоманов в Крыме в два раза выше, чем в среднем по России. 803 человека получали и метадон и бупренорфин. Многие из них были ВИЧ-инфицированные, уж с синдромом иммунодефицита, туберкулезом, трофическими расстройствами и т.д. Более 100 человек переведено в РФ. Более чем 40 человек в Москву и Санкт-Петербург и остальные в других субъектах РФ. В Крыму не существует самостоятельной наркологической службы. Она присоединена к психиатрии. Выделены какие-то койки. Лекарств нет, докторов мало. В Севастополе наркологический диспансер вообще в сарае расположен.Сейчас Министерство здравоохранения этим занимается. Уже разработана программа развития и совершенствования наркологической помощи в Крыму и Севастополе. Мы регулярно туда выезжаем и помогает докторам там. Завтра приезжает Главный врач психиатрической больницы Симферополя в гости смотреть нашу организацию наркологической помощи в Москве. В течение 1,5 лет мы эту проблему решим.
Готов ответить на любые вопросы.

П. ПАРХОМЕНКО – «Коммерсант ФМ»

Уже некоторое время работает программа по тестированию школьников на предмет употребления наркотиков. Расскажите, принесла ли эта программа какие-то результаты? Есть ли данные по количеству детей, которые употребляют наркотики в Москве?

Е.А. БРЮН

Москва была одним из родоначальников тестирования старшеклассников и студентов. Мы эту работу проводим с 2002 года регулярно и стараемся, чтобы это было законодательно закреплено. В апреле 2011 года был госсовет у Президента. Он проходил в Иркутске, когда Президентом был Д.А. Медведев. Тогда было дано поручение разработать законодательную базу. Она была разработана, и 7 декабря прошлого года ФЗ №120 был утвержден законодательно. Решением Антинаркотической комиссии Москвы, подписанным Мэром, Сергеем Семеновичем Собяниным, дано поручение о проведении. Выделены деньги на эту работу. Дан от Департамента образования заказ на проведение такой работы. С сентября мы стартуем в этой работе в новом формате. Порядка 10% старшеклассников (10-11 классы) имеют опыт употребления наркотиков. По ВУЗам эти цифры колеблются от 15% до 30%, причем, чем более творческий и элитный институт, тем больше процент. Технические ВУЗы, Физтех, Бауманский, имеют минимальные цифры по распространенности употребления, не отличающиеся от школьников. Но мы должны понимать, что это люди не больные. Это те, кто имеет опыт употребления. Мы делим потребителей наркотиков на разные категории. Есть лица, которые хотя бы один раз попробовали наркотики, и мы их тоже называем потребителями. Для тех, кто регулярно употребляет наркотики, у нас есть определение – употребление наркотиков с пагубными последствиями. Оно еще не больные, но уже последствия есть (юридические, социальные, медицинские). Есть непосредственно зависимые люди. Это 3 категории, которые мы выделяем. Наша система тестирования позволяет выявить первую группу. Дальше работает система социотерапевтической интервенции. Мы с каждым из этих ребят встречаемся, и есть специально структурированное интервью, и мы задаем очередной проклятый русский вопрос: «зачем ты это делаешь?». Потом объясняем, почему этого делать нельзя. Насколько эффективна система этой работы проиллюстрирует пример. Один элитный творческий институт, в нем погибает студент от передозировки во время занятий. Нас ректор приглашает. Мы тотально всех обследовали. Там 350 студентов. 15% выявляем потребителей наркотиков. Было очень интересно с каждым из них встретиться. Выясняли ситуацию. Через год мы их снова всех проверили, и было уже 2% из численного состава студентов, т.е. в 7 раз уменьшился процент потребляющих. Во 2-м Меде мы проводили такие же обследования, и получили в 5 раз снижение. Вот так работает эта система. Это мейнстрим нашей работы, который был утвержден еще в 2009 году на сессии ООН по наркотикам, где было сказано, что борьба с рынками практически провалилась и Сорос об этом говоря, советует не бороться, а раздавать наркотики. Тут есть философский вопрос. Некоторые считают, что это не заболевание, а преступление, и надо всех сажать в тюрьму. Некоторые считают, что это не заболевание, а человек имеет право, и надо раздавать наркотики. Наша позиция сбалансирована. Все ученые считают, что это заболевание и его надо лечить, предупреждать, реабилитировать и т.д. Профилактика – один из главных инструментов. На этой сессии ООН назвала социотерапевтическую интервенцию и лечебные мероприятия главным инструментом. Сейчас весь мир старается это развивать. Мы это начали задолго до 2009 года.

Е. КАЛИНИН – «Московская перспектива»

На столичных стройках много мигрантов работает. Какое количество среди них выявленных и предполагаемых наркоманов?

Е.А. БРЮН

Мы действительно по поручению Департамента здравоохранения в прошлогоднем марте начали тестировать мигрантов. Несколько тысяч мы протестировали и не нашли ни одного потребителя наркотиков. Потому что легальные мигранты, как правило, ответственные люди. Их работодатели тоже ответственные люди. Мы среди них ничего не нашли и решили, что бессмысленно тратить деньги на эту работу. Мы прекратили тестировать мигрантов. Думаю, среди нелегальных мигрантов проблема есть, но они нам недоступны.

Я. АГАФОННИКОВ – РИА «АМИ»

Раньше в Москве существовали токсикологические бригады, которые выезжали на «передозы» и снимали абстинентный синдром. Сейчас они упразднены. Чье это было решение? Не повлияет ли оно негативно?

Е.А. БРЮН

Нет-нет, они не упразднены. Они выезжают на передозировки. Каждая бригада Скорой помощи оснащена антидотами по наркотикам. Передозировки, как правило, от героина, и там антидот – налоксон. Каждая бригада оснащена налоксоном. Это единственный препарат, который помогает в данной ситуации. Мы планируем и в следующем году, и я вам доложу о результатах, обратиться в Департамент здравоохранения с тем, чтобы реализовать программы предупреждения смертности у наркоманов. Наркоман, пролечившись в нашем учреждении, получает 2 ампулы налоксона, проводится психотерапевтическая беседа. Если он увидит человека в таком состоянии, он сможет оказать ему первую доврачебную помощь. Такие аналоги есть в мире, и мы попробуем замотивировать наших руководителей, чтобы эту программу внедрить у нас.

Я. АГАФОННИКОВ – РИА «АМИ»

Какое участие принимают бывшие больные, прошедшие все профилактические процедуры?.. В Казахстане, например, мы недавно слышали, бывшие больные заканчивают «психфаки», уходят в волонтерство. Это есть в Москве?

Е.А. БРЮН

Более чем! В Москве волонтерское движение и вообще движения самоорганизующиеся пациентские движения начались 25-26 лет назад, еще в 80-х годах. Сейчас накопилось такое большое число выздоравливающих людей, которые имеют многодесятилетние ремиссии, что они составляют большую социальную и культурную силу. Они нам очень помогают. При каждом диспансере, клинике существует группа анонимных алкоголиков, наркоманов. Мы им предоставляем помещение. У нас технология работы выстроена таким образом, что каждый больной прошел детоксикацию, психиатрическое лечение, психотерапию, реабилитацию. Те, кому этого недостаточно, уходят на длительные курсы реабилитации в Ступино, и от всех этих мест мы пытаемся привлечь ребят к движениям пациентских организаций. Мы помогаем им получить образование. Одним из руководителей реабилитационной программы в Ступино является выздоравливающая женщина, имеющая два высших образования, медицинское и психологическое. Руководитель этой программы имеет два высших образования, маркетолог и психолог. Это совершенно потрясающие кадры. Мы стараемся, чтобы они получили образование или психолога, или специалиста по социальной работе. Мы их трудоустраиваем к себе, и они работают в нашем коллективе.

Д. БУРЛАКОВА – «Московский Комсомолец»

Расскажите, пожалуйста, о методах лечения. Написано в пресс-релизе, что в реабилитационные центры внедрены современные методы. Что это?

Е.А. БРЮН

Я вас разочарую. Не было, нет, и не будет такой сверхинновационной методики, которая бы решила лечебные проблемы наших больных. Когда ребята к нам приходят, мы им говорим, что это тяжелый труд вас, как больных, ваших родственников, психологов, специалистов по социальной работе. Инновация в правильной организации лечебно-реабилитационного процесса. Исторически так сложилось, что в СССР и ранней России развивались, в основном, медико-биологические программы лечения, т.е. фармакотерапия. Мы же все психиатры и выходцы из классической немецкой психиатрии, советской психиатрии, она же немецкая. Всегда считалось: таблетку дал – человек должен быть здоров. Так нас учили наши руководители здравоохранения, ученые, политики. На Западе же занимались реабилитацией и совсем не занимались лечением. Эффективность этих подходов была очень низкой. Еще тогда, много лет назад, я подумал, почему бы не соединить это все в единую технологическую цепочку работы? Поэтому, все наши структурные подразделения ориентированы таким образом, что человек должен пройти детоксикацию. Если состояние очень тяжелое или смертельно опасное, у нас есть реанимационное отделение, специализированное под наркологических больных, есть койки неотложной наркологии, где находятся тяжелые больные с психозами, с тяжелой абстиненцией, от которой люди могут умирать. Затем у человека на первый план выходит депрессия, синдром патологического влечения, острые психические расстройства. Поэтому, они какой-то период нуждаются в психиатрическом лечении. Обычно этот период занимает около 2 недель. Затем на первый план выходят проблемы, связанные с внутренними конфликтами, неудовлетворенностью жизнью, коммуникативными расстройствами. Тогда у нас есть штат психотерапевтов, психокорректоров из числа психологов, которые ми занимаются. Затем на первый на первый план выходят проблемы более социальные: семейная терапия, адаптация в трудовой среде. У нас специальные программы по семейной терапии существуют. Два раза в неделю родственники больных приходят в клинику, и мы им рассказываем, как нужно общаться с нашими больными и т.д. Очень многие, особенно, жены, знают, что с ними делать пьяными, но не знают, как с ними общаться трезвыми. Этому всему надо учиться. У наших ребят есть такая фраза: «легко бросить наркотики - трудно без них остаться». Этому надо обучить. Есть целая обучающая программа в течение месяца с погружением без выхода на улицу, без звонков, без общения с родственниками они учатся понимать свое заболевание, себя в этом заболевании, вовремя замечать симптомы грядущего срыва. Здесь нам очень хорошо помогают волонтеры и пациенты, которые имеют большой опыт выздоровления – анонимные алкоголики, анонимные наркоманы и т.д., которые у нас в штате и работают. Потом, когда мы их выпускаем в открытый мир, им назначается супервайзеры. Немножко американизированные термины. Мне всегда было смешно. Супервайзер на русском – надсмотрщик. Супервайзер назначается из числа своих, которому он может звонить 24 часа в сутки. Это его служение, ответственность. Самый тяжелый период – когда человек ушел из клиники в открытый мир. С бывшими друзьями-наркоманами общаться нельзя. Кругом пустота, никакого общения. Получать от жизни удовольствие он не может. Ему нужно общество. Все срывы, как правило, происходят в эти первые полгода-год. Одна из наших главных задач – не оставить его одного, создать ему лечебную субкультуру выздоравливающих людей. Когда человек выходит от нас и у него есть супервайзер, они тесно общаются в течение длительного времени, ходят на группы. У них есть такое понятие : 99-90 групп. Каждый вечер они должны идти на встречи с себе подобными, и там проговаривать свои проблемы.

Е.А. ЧАЛОВА – «Журналистская правда»

Как вы оцениваете опыт Евгения Ройзмона, фонд «Город без наркотиков»?

Е.А. БРЮН

Для меня это болезненный вопрос. Я уже это проговаривал, что некоторые люди считают, что это не заболевание, а преступление. С Евгением Вадимовичем мы очень давно знакомы и практически дружим. Но у него совсем другие представления. Он не врач. Он человек решительный. Он один из организаторов партизанской войны против наркотиков. Наши наркоманы говорят, что ничто так не продляет ремиссию, как сломанная нога. В этом есть доля правды, потому что невозможно никуда пойти, а дома не дадут. Но его методы борьбы с этим делом в правовом государстве, наверное, такого не должно быть. Они из этих ребят делают боевиков, и куда их потом кто может направить, не очень понятно. Политически это опасное дело.

С. СЕРОВА – «Зеленоград 41»

Два года назад я опоздала на вашу пресс-конференцию на Люблинской улице и общалась с врачами, которые приехали к вам на собеседование из многих городов России. Я так поняла, что в профессиональной среде психиатров-наркологов, вы – человек-легенда. Потом я заметила, что в интернете в ваш адрес очень резкие высказывания из-за метадоновой практики. Вот эти врачи из провинции, вы их набрали? Почему именно из провинции? В Москве трудно найти?

Е.А. БРЮН

Мы отбираем не только больных, но и врачей. Мне всегда хотелось работать с молодыми докторами. В Москву едут не только психопаты, преступники или авантюристы. Я сам когда-то приехал в Москву из Магадана. Думаю, что социально активные люди едут в Москву. Они честолюбивы, хотят осваивать профессию. Когда мы отсматриваем их личные дела и собеседуем, мы понимаем, что некоторые доктора из провинции намного интереснее и профессионально выше, чем москвичи. Это не упрек москвичам, им просто легче. У них нет необходимости так сильно пробиваться – квартира есть, семья есть, заработок есть. Кстати, заработок у нас растет, и было поручение Президента, чтобы следили за ростом заработной платы. Ежегодно мы ее повышаем на 13%. Зарплата у нас очень достойная. Некоторые активно работающие доктора получают по 100 000 рублей и более в месяц, но для этого надо много работать и профессионально расти.

Н.Н. ПОТЕКАЕВ

Уважаемые коллеги, думаю, что сегодняшняя встреча прошла с пользой и для вас, и для нас. При таком диалоге мы можем услышать вопросы, которые беспокоят ваших читателей, слушателей, и дальше в своей работе их адаптировать к возникающим потребностям населения Москвы. Заинтересовал последний вопрос, почему приглашаются врачи из провинции. Большинство наших врачей - москвичи. Наша сегодняшняя встреча лишний раз подтвердила, что наркомания – это зло, а участие двух спикеров смежных специальностей показало, что это двойное зло в силу того, что наркомания стимулирует рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией. Еще раз хотел бы поблагодарить всех. Надеюсь на сотрудничество с прессой, чтобы все идеи, которые возникают у Департамента здравоохранения, у специалистов, которые работают в нашей системе, имели возможность быть услышанными и прочитанными. Спасибо большое. Успехов в работе!